пехоту, в кузова, чтобы шофер в ужасе добавил скорость.
   Вот и еще одна колонна. Огонь! Трах, трах... Грузовики вихрем унеслись.
Идет легковая штабная машина. Водитель,  ошеломленный  внезапной  пальбой,
тормозит. На шоссе выскакивает офицер и тут же валится, скошенный  пулями.
Шофер тоже застрелен.
   Командую:
   - Вперед!
   Все кидаются через дорогу. Запряжки  рысью  обгоняют  бойцов.  Мчусь  к
легковой машине. На запястье только  что  рухнувшего  офицера  виден  след
ремешка  ручных  часов.  Кто-то  их  уже  снял.   Обнаруживаю   в   машине
радиоаппарат и портфель с документами. Берем это с собой.
   Перевалив через шоссе, снова скрываемся в лесу. Снова идем строем.


   Идем, как и прежде, по компасу, по азимуту. Путь прокладывает  Рахимов,
ведет строй к отметке, к пункту встречи с ротой Заева.
   Подходим к железной дороге. Ее надо  пересечь.  Полотно  расположено  в
глубокой выемке. Противоположный откос - настоящая круча.  Почти  отвесную
глинистую осыпь лишь кое-где забелил снег.
   Пушки здесь не вывезем.
   Шагаю вдоль каймы леса: нет  ли  переправы  поудобнее?  Слышу  немецкий
говор. Будка путевого сторожа занята врагом.
   Иду в другую сторону. В соседней будке тоже немцы.
   Возвращаюсь. Что делать? Бросать пушки? В раздумье  подхожу  к  обрыву.
Позади, за деревьями, стоят бойцы. Вдруг ощущаю - однажды в нашей  истории
этакое уже было, - ощущаю сто пятьдесят уколов в спину. Оборачиваюсь.  Все
смотрят на меня. Читаю во взглядах: "Ты нас погубишь или выведешь?" Опять,
как и в прошлый раз, взгляды были острее, сильнее любых слов.
   Мгновенно обретаю решимость. Выпрямляюсь.
   - Слушать меня! Лошадей выпрячь! Пушки вытащить на себе! Вперед!
   С того самого места, где выемка-ущелье преградила  нам  путь,  ринулись
напрямик через нее. Бойцы  вложили  такую  страсть,  готовность  побороть,
одолеть препятствие, жажду жить, что пушки колесами едва  касались  земли.
Потом легко вынесли сани, перевели выпряженных лошадей.
   Война вновь и вновь учила: верь солдату! Стоит лишь сказать -  и  народ
сделает,  одолеет  даже  то,  что  тебе  кажется  немыслимым.  Невозможное
свершалось походя. Превзойти! Превзойти себя! Невольно  всплыли  сказанные
нашим генералом эти слова-ключ.


   Не раз совершавший походы в неизведанных местах, хаживавший, случалось,
и дикими лесами, грамотный топограф,  инструктор  горного  спорта  Рахимов
уверенно вел строй. Любо-дорого было оглянуться - мы  оставляли  за  собой
точную прямую. Но шли без патрулей. На марше полагается выделять головное,
тыловое, боковые охранения. Однако никого нельзя  было  послать  в  дозор.
Ориентироваться  в  лесу  очень  нелегко.  Молодые  лейтенанты,   досрочно
выпущенные из  военного  училища,  не  владели  топографической  грамотой,
весьма туманно представляли себе, а то и вовсе не знали, что такое азимут.
Выделишь головное  или  боковое  охранение  -  оно  бредет  черт-те  куда,
приходится самому верхом разыскивать свои заблудившиеся патрули.