- Товарищ комбат, я тоже...
   Джильбаев показывает взмахом руки, что и он метнул  под  танк  гранату.
Жар боя еще владеет им.
   Он обводит взглядом улицу, что  стала  полем  брани,  видит  догорающие
танки, охваченную  пламенем  избу,  недвижные  тела  в  шинелях,  стеганку
распластанного на обочине с протянутой вперед рукой дагестанца-командира.
   - Товарищ комбат, как же теперь? Что же мы теперь?
   - Будем, Джильбаев, драться дальше.
   ...Вернулись бойцы, которые отогнали автоматчиков. Вернулись я принесли
на шинели тело командира роты. В  этой  жестокой  контратаке  отдал  жизнь
Брудный.
   Маленький  связной,  скороход  Муратов,  уже  на  раз  терявший  в  бою
командиров роты - и стройного, подтянутого Панюкова, и  стеснительного,  с
грузинскими  черными,  навыкате  глазами  Дордия,  сиротливо  смотрит   на
утратившее краски жизни, пожелтевшее лицо.
   Прощай, храбрец Брудный! Прощай, мой  сотоварищ!  Опять  секунду-другую
стою "смирно" над погибшим.
   Уже некому передать командование ротой. Не  забирать  же  Бозжанова  от
последнего моего пулемета. Опять рядом со мной Толстунов.
   - Федя, прими роту. Больше некому.
   Старший политрук сейчас словно забывает,  что  он  выше  меня  званием,
чеканит в-ответ:
   - Есть, товарищ комбат!
   ...Больше не пытаясь взять деревню с  ходу,  немцы  упорно  захватывают
пространстве. Уже продвинулись на восемьсот метров, отделяющих  Горюны  от
кромки леса, темнеющего за путевой будкой.  Уже  отняли  у  нас  несколько
сараев на околице.
   ...Давно нет связи с Заевым. Ведущий к  нему  телефонный  шнур  перебит
осколками. Порой доносится частая  ружейная  пальба  с  той  стороны,  где
окопались бойцы Заева, отделенные от нас полосою леса.
   Лишь с Филимоновым я  держу  связь.  И  телефонную  (повреждения  линии
быстро исправляют герои связисты) и огневую.
   Поляна, где пролегает дорога на  станцию,  простреливается  и  с  нашей
высотки, и боевым охранением  роты  Филимонова,  выдвинутым  в  перелесок,
откуда видны Горюны. Ни один автоматчик не лезет в это  поле,  огражденное
перекрестным огнем.
   ...Продолжаем драться. Немцы занимают дом за домом, мы от дома  к  дому
медленно отходим, цепляемся за каждый двор, снова и снова встречаем  врага
пулями.
   Вот так бы держать и Волоколамск!
   ...Свечерело. Мы владеем половиной деревни,  другая  -  у  немцев.  Нас
разделяют еще не погасшие пожарища.
   Во мгле бой замирает. Мутные красноватые зарева  обозначаются  в  небе.
Под прикрытием тьмы в братской могиле хороним убитых. Хороним без  салюта,
без надгробных слов.
   Санитары - их тоже осталось не много - без шума  эвакуируют  раненых  в
Матренино. Задерживается лишь фельдшер  Киреев,  чтобы  уйти  с  последней
горсткой.
   ...Часы показывают наконец полночь. Минуло девятнадцатое ноября. В душе
умещаются  и  скорбь,  и  пронзающая  радость.  Задача,  которую  поставил