Панфилов, нами выполнена. Воинский долг свершен! Можно покинуть Горюны.
   Неожиданно во тьме возгорается стрельба. Сунулась немецкая разведка: не
ушел ли уже рус? Мы огрели разведку из винтовок.
   Убедившись, что рус еще держит оборону, немцы без  прицела  забрасывают
нас минами. Пережидаем налет. Опять все затихает.
   ...Выхожу на улицу.  В  отсвете  зарева  вижу:  мерно  шагает  Тимошин,
сматывает провод.
   Подзываю его. Заходим в стылую, с проломами в  крыше  избу.  Приказываю
Тимошину взять двух  бойцов  и  пробираться  к  Заеву.  Пусть  рота  Заева
снимается, уходит. Назначаю место встречи - отметку в  лесу  близ  деревни
Гусеново. Обозначаю на карте Тимошина эту отметку.  Отраженный  от  бумаги
луч карманного  фонарика  падает  на  похудевшее,  ставшее  за  один  день
поугловатее, мужественное юное лицо.
   ...Снаряжаю людей и в другую сторону, в недалекий лес, где укрыты кухни
и обоз батальона. Посыльные передадут мой приказ: сейчас  же  запрягать  и
двигаться на станцию.
   ...Снимаю оборону. Все сходятся ко мне. Рахимов пересчитывает последних
защитников деревни. Нас лишь двадцать четыре человека. С нами  две  пушки,
один пулемет.
   Втихомолку оставляем Горюны. Передовым идет Рахимов.  Цепочку  замыкает
Толстунов.


   Успеваю затемно оставить и станцию Матренино.
   Засеревшее утро встречаем на марше. Двигаемся лесом.  Рота  Филимонова,
малые остатки роты Брудного - на время  похода  они  переданы  под  начало
Бозжанова,  -  добрый  десяток  саней,  где  тесно  разместились  раненые,
санитарная линейка, розвальни под пулеметом, обозные двуколки, две пушки.
   По лесным тропкам держим путь к отметке, куда должен  подойти  и  Заев.
Идем строем. Солдатская тяжелая обувь проминает  до  черной  земли  тонкий
слой снега. Белые шапки лежат на лапах хвои. Уже  облетает  дуб.  Опавшими
листьями дуба усыпана наша  тропа.  Порой  приходится  топорами  и  малыми
саперными  лопатами  подсекать  прутняк,  вырубать  дорогу  для  орудийных
запряжек.
   Уже немало километров пройдено. Длинной дугой, кое-где с зубчиком - там
мы огибали открытые места - прочерчен на карте Рахимова наш след. Нигде не
наткнувшись на немцев, выходим лесной глушью к Волоколамскому  шоссе.  Нам
его надо пересечь,  прошагать  полосу,  очищенную  от  деревьев.  Стоим  в
подлеске, наблюдаем.
   Катят и катят в сторону Москвы длинные  немецкие  грузовики.  Прошумела
очередная автоколонна. В кузовах  наложены,  обвязаны  толстыми  веревками
ящики  с  боеприпасами.  Несколько  машин   заполнено   солдатами.   Сидят
съежившись, вобрав руки в рукава темно-зеленых шинелей.  На  уши  натянуты
пилотки, воротники подняты.
   Прошла, вздымая колесами снежную пыль, эта  колонна.  Двигаться?  Опять
приближается, мчится вереница машин с гитлеровской мотопехотой. Противник,
видимо, вводит резервы, свежей кровью вживляет,  подкрепляет  наступление.
Посмотрим, надолго ли еще хватит у вас крови!
   Стоим, пережидаем. Движение по шоссе то  затихает,  то  возобновляется.
Черт возьми, не переждешь! Приказываю открыть по машинам огонь. Стрелять в