участке Центрального острова, около трехарочных ворот, где  сражались  бойцы
Зубачева и Фомина -  главное  ядро  осажденного  гарнизона.  Немцам  удалось
занять несколько казарменных отсеков, примыкающих к  трехарочным  воротам  с
запада, но затем группа, державшая  здесь  оборону,  остановила  продвижение
автоматчиков внутри кольцевого здания. А бойцы Фомина и Зубачева срывали все
попытки  врага  закрепиться  в  восточном  крыле  казарм.  Это  крыло   было
тупиковым, и, стоило противнику прочно занять первые помещения,  примыкающие
к трехарочным  воротам  с  востока,  автоматчики  смогли  бы  теснить  наших
стрелков внутри здания в сторону тупика.
 Эту опасность сознавали все, и борьба за помещения, смежные с воротами,
отличалась  особым  ожесточением.  По  нескольку  раз  в  день   автоматчики
врывались туда, но тотчас же, передаваемый из отсека в отсек, по всей  линии
восточного крыла  казарм  проносился  тревожный  сигнал:  "Немцы  в  крайних
комнатах!" - и бойцы, не  ожидая  команды,  дружно  бросались  отбивать  эти
помещения в бешеной рукопашной схватке. Так продолжалось изо дня в  день,  и
вскоре крайние помещения были до половины окон завалены убитыми гитлеровцами
и телами советских бойцов, но и на этих  горах  трупов  по-прежнему  яростно
дрались гранатами, штыками, прикладами, и всякий раз противнику не удавалось
закрепиться в этих ключевых комнатах.
 Тогда немецкое командование послало к воротам подрывников.  Как  только
начиналась очередная атака автоматчиков, подрывники  по  крышам  и  чердакам
пробирались в восточное крыло казарм. Мощные толовые  заряды  спускались  по
дымовым трубам в первые этажи, внезапные взрывы обрушивали на головы  бойцов
потолки и стены,  и  здание  постепенно,  метр  за  метром,  превращалось  в
развалины, под которыми гибли последние защитники этого рубежа.
 Здесь, отбиваясь от наседавших автоматчиков, был похоронен  под  грудой
камней писарь штаба 84-го полка, рядовой Федор Исаев, хранивший  у  себя  на
груди боевое знамя полка. Здесь, израненные и обессиленные, были захвачены в
плен дравшиеся вместе с Фоминым и Зубачевым бойцы Иван  Дорофеев,  Александр
Ребзуев, Александр Жи-гунов и другие.
 Именно здесь 29 и 30 июня во время такого взрыва был завален  обломками
стен тяжело контуженный и раненный боец Александр Филь. Гитлеровцы  извлекли
его из-под груды развалин вместе с несколькими другими защитниками  крепости
и отправили в лагерь для военнопленных.
 Что произошло с остальными его товарищами, в  том  числе  с  Фоминым  и
Зубачевым, он не знал. Лишь потом, в плену, ему рассказывали,  будто  Фомин,
оглушенный взрывом, полуживой попал в руки фашистов и был расстрелян ими,  а
капитан Зубачев якобы погиб в бою. Но все это были только слухи, которые еще
предстояло проверить.
 Об одном только Филь говорил с полной уверенностью. Борьба  в  крепости
продолжалась и после того, как он попал в плен. В лагерь, где он  находился,
время от времени привозили других пленных, захваченных в крепости позже.  Но
какие силы сражались  там  после  1  июля  и  кто  ими  руководил,  все  это
оставалось пока неизвестным. Надо было  искать  других  участников  обороны,
дравшихся в крепости дольше, чем Филь.


 ДОБРОЕ ИМЯ СОЛДАТА

 Вот что помнил Филь о боях в Брестской крепости. Все это было тщательно