почувствовал, как сердце его тает от нежности и все тело словно распирает от
безграничного   благодушия.   Все   вокруг   казалось   ему   прекрасным   и
восхитительным; сложив руки на своем объемистом животе и  медленно  окидывая
взглядом  полузакрытых  глаз  чудесную  картину   суши   и   воды,   которые
расстилались перед ним в великолепном разнообразии,  он  воскликнул  хриплым
сдавленным голосом: "Какой очаровательный вид!".  Слова  замерли  у  него  в
горле; несколько мгновений он как  будто  размышлял  о  прелестном  зрелище,
затем веки его плотно  сомкнулись,  он  уронил  голову  на  грудь,  медленно
опустился на зеленую траву и постепенно погрузился в глубокий сон.
   И мудрый Олоф увидел сон... Смотрите, добрый  святой  Николай  приехал,
промчавшись над вершинами деревьев в той самой тележке, в которой он  каждый
год развозит детям подарки; он приехал и опустился как раз там, где  недавно
пиршествовали наши герои из Коммунипоу. И догадливый Ван-Кортландт узнал его
по широкой шляпе, длинной трубке и по сходству с фигурой, стоявшей  на  носу
"Гуде вроу". И святой Николай закурил трубку  от  костра,  и  сел,  и  начал
курить; и когда он курил, дым от его трубки поднимался в воздух  и  клубился
облаком над головой. И  мудрый  Олоф  вспомнил  все  и  поспешил  влезть  на
верхушку одного из самых высоких деревьев, и увидел,  что  дым  расстилается
над большим  пространством;  он  стал  приглядываться  внимательней,  и  ему
показалось, что огромные столбы дыма принимают различные чудесные очертания.
В  густом  мраке  перед  ним  вырисовывались  тени  дворцов  и   куполов   и
величественных шпилей, которые появлялись на мгновение  и  вновь  пропадали,
пока дым не рассеялся и не осталось ничего, кроме  зеленого  леса.  И  когда
святой Николай докурил трубку,  он  засунул  ее  за  ленту  своей  шляпы  и,
приставив  палец  к  носу,  бросил  на  пораженного  Ван-Кортландта   весьма
многозначительный взгляд; затем, усевшись в свою тележку, он снова  поднялся
над вершинами деревьев и исчез.
   И  Ван-Кортландт  проснулся  просветленный,  и  разбудил  спутников,  и
рассказал им свой сон. Он истолковал его в том смысле,  что  святой  Николай
изъявил желание, чтобы они обосновались и построили город  именно  здесь;  а
дым от трубки был символом того, каким огромным предстоит стать городу,  ибо
клубы дыма из его труб будут расстилаться над широкими просторами страны.  И
все в один голос согласились с этим  толкованием,  кроме  мингера  Тенбрука,
заявившего, будто сон Олофа означает, что в этом городе от  маленького  огня
будет много дыма, иначе говоря, что это  будет  очень  хвастливый  маленький
город. И оба предсказания, как это ни странно, сбылись.
   Благополучно достигнув таким образом великой цели,  ради  которой  было
предпринято столь опасное путешествие, наши мореплаватели весело вернулись в
Коммунипоу, где их встретили с большой радостью. Созвав собрание всех мудрых
людей и должностных лиц Павонии, они рассказали о своем  плавании  и  о  сне
Олофа Ван-Кортландта. И народ  вознес  свои  голоса  и  благословил  доброго
святого Николая; и с этого времени к мудрому Ван-Кортландту за  его  великий
дар сновидений стали относиться с еще большим уважением,  нежели  прежде,  и
его  провозгласили  самым  полезным  гражданином  и  поистине   превосходным
человеком - когда он спит.


III

АПОЛОГИЯ АВТОРА