В своем стремлении создать американский национальный эпос Барло, как  и
другие авторы подобных и ныне забытых  героических  эпопей,  появлявшихся  в
годы  американской  революции,  обратился  к  эпическому  опыту  европейских
литератур. С эпической поэмы "Растущая слава Америки" (1772) начинал и "отец
американской поэзии" Филипп Френо.
   Литературная борьба  тех  лет  знает,  однако,  не  только  героические
эпопеи, но и комические пародии на них. Исторический материал подвергался  в
них ироническому переосмыслению. Эта традиция в сочетании с  юмористическими
буффонадами молодого Ирвинга, увлекавшегося книгами Стерна, легла  в  основу
жанра "Истории Нью-Йорка".
   Первый  опыт  героикомического  повествования,  получившего   блестящее
развитие затем в "Истории  Нью-Йорка",  Ирвинг  предпринял  в  "Салмаганди".
Политическая сатира на местном нью-йоркском материале сближает эти очерки  с
"ученым трудом"  Никербокера.  В  э  17  "Салмаганди"  упоминается  один  из
участников   воспетого   затем   в   "Истории   Нью-Йорка"   похода   Питера
Твердоголового против шведов -  закоренелый  богохульник  Ван-Дам,  воинская
слава которого не дошла до наших дней только  потому,  что  он  был  слишком
скромен и не решился совершить ничего такого, о чем  бы  стоило  говорить  в
позднейшие времена.
   Вслед за этим рассуждением о доблести Ван-Дама в  "Салмаганди"  следует
отрывок из  "Хроники  достославного  и  древнего  города  Дураков",  которая
непосредственно вводит нас в атмосферу "Истории Нью-Йорка".
   Этот неумирающий дух никербокерства, веселого юмора и острой  сатиры  с
современной политической направленностью вызывали восхищение  современников.
Колридж читал "Историю Нью-Йорка", не отрываясь, всю ночь напролет,  Диккенс
перечитывал ее постоянно.
   Известный американский литературовед демократического направления В. Л.
Паррингтон утверждает, что  ""История",  написанная  Никербокером,  остается
самым талантливым и выдающимся из его сочинений. Веселье юности  искрится  и
сверкает на ее волшебных страницах, бросая вызов  всеуничтожающему  времени.
Критики  могут  обвинять  позднего  Ирвинга   в   многочисленных   серьезных
недостатках,  но  порывы  критических  ветров  не   в   состоянии   развеять
романтические клубы дыма, поднимающиеся от трубки Воутера Ван Твиллера"  {В.
Л. Паррингтон. Основные течения американской мысли, т. II.  М.,  1962,  стр.
247.}.  Трудно  не  согласиться  с  этим  мнением,   прочитав   забавную   и
поучительную, комическую и трагическую  историю  возникновения,  расцвета  и
гибели славной голландской колонии Новый Амстердам.
   Разумеется, шуточную "Историю  Нью-Йорка"  нельзя  назвать  историей  в
собственном смысле этого слова. Между тем в книге  Ирвинга  больше  подлинно
исторического звучания, чем  в  каком-либо  ином  из  многочисленных  ученых
трактатов о Нью-Йорке, написанных американскими  буржуазными  историками  за
три века существования города и штата Нью-Йорк.
   "История" Никербокера представляет собой  характерное  явление  раннего
американского романтизма.  В  ней  прежде  всего  сказывается  пародирование
рационалистической традиции классицизма XVIII в., отношения  к  истории  как
учебнику и наставнику жизни, стремления представить и осмыслить общественную
жизнь на примерах и образцах, почерпнутых из античности.  Отсюда  постоянное
обращение Никербокера к гомеровскому циклу, к  Греции  и  Риму,  с  которыми
сопоставляется история голландской  колонии  Новый  Амстердам.  Даже  частые
параллели с артуровским циклом, возникающие в книге Ирвинга, используются  в