- Не имеется, товарищ генерал.
   - Жаль... Ну-ка, что завариваете?
   Синченко подал начатый пакет. Панфилов посмотрел обертку, понюхал:
   - Неплохой...  Немного  выдохся.  В  коробочку  бы,  товарищ...  Ну-ка,
давайте чайник, я займусь.
   Дважды выполоскав  кипятком  небольшой  белый  чайник,  он  кинул  туда
щепотку, заглянул, прищурился и немного добавил. Потом без  воды  поставил
на конфорку.
   - Пусть согреется, пооживет, - пояснил он.
   Перед нами были немцы, позади - Москва, а Панфилов у переднего  края  с
толком и вкусом заваривал чай.
   - Схему, товарищ Момыш-Улы, не убирайте,  -  сказал  он.  -  Давайте-ка
вместе взглянем... Вы, товарищ Момыш-Улы, что-то невеселый.
   Панфилов спросил мягко, а я чуть не  упал,  словно  изо  всей  силы  он
ударил меня этим вопросом. Ведь лишь вчера я  сам  это  же  сказал  бойцу.
Неужели и я таков же?
   -  Что  вас,  товарищ  Момыш-Улы,  смущает?  Не  вставайте  -   сидите,
пожалуйста, сидите.
   - Видите ли, товарищ генерал... - С  досадой  я  уловил  в  своем  тоне
неуверенность, ту самую, которую вытравлял у других.  -  Скажите,  товарищ
генерал, батальону так и придется держать семь километров?
   - Нет. - Панфилов помолчал и, прищурившись, улыбнулся. - Нет. Сегодня я
снимаю одну роту вашего полка. Потом, может быть, возьму другую.  Так  что
вам, товарищ Момыш-Улы, придется еще прихватить километр-полтора.
   - Еще километр?
   - А как же быть, товарищ Момыш-Улы? Посоветуйте.
   Панфилов  сказал  это  без  малейшей  иронии  и  вместе  с   табуреткой
придвинулся ко мне, как всегда, очень живо, словно я,  старший  лейтенант,
мог действительно что-то посоветовать генералу.
   - Как же быть? - повторил он. - Ведь  у  нас  ниточка,  порвать  ее  не
трудно. Ну, порвет где-нибудь... А дальше?
   Он с любопытством посмотрел на меня, ожидая ответа. Я молчал.
   - Вот из-за этого-то "дальше" я и снимаю роты. Неосторожно?
   Он спросил меня, словно это сказал я, но я слушал, не раскрывая рта.
   - Сейчас,  товарищ  Момыш-Улы,  нельзя  быть  осторожным.  Сейчас  надо
быть... - он лукаво прищурился, -  трижды  осторожным.  Тогда,  думаю,  мы
сможем на этой полосе до Волоколамска его с месяц поманежить.
   - До Волоколамска? Отступать, товарищ генерал?
   - Думаю, сидеть на месте не придется, а действовать так, чтобы, где  бы
он ни прорвался, везде перед ним были наши войска. Вы меня поняли?
   - Да, товарищ генерал, но...
   - Говорите, говорите. Что вас еще смущает? Бойцы побаиваются немца, да?
   - Да, товарищ генерал.
   Стараясь быть кратким, я стал докладывать.  Впрочем,  здесь  не  вполне
подходит это слово. Панфилов умел  слушать  столь  живо,  что  казалось  -
говоришь что-то очень для него существенное, что-то очень умное. Я сам  не
заметил, как стал не докладывать, а рассказывать,  рассказывать  так,  как
видел и чувствовал.
   Когда я умолк, Панфилов некоторое время думал.
   - Да, товарищ Момыш-Улы, - произнес он  наконец,  -  сейчас  нам  ничто