пулеметной роты, - я родился  тринадцатого  и  женился  тринадцатого.  Что
начну тринадцатого - все удается, что пожелаю - все исполнится.
   У него была особая манера говорить. Он бурчал себе под нос, и не всегда
было ясно, шутит он или серьезен.
   - Что ж, например, вы сегодня пожелали? - спросил кто-то.
   Все с интересом взглянули на худое, крупной кости, расширяющееся  книзу
лицо Заева. За ним знали способность "отчубучивать".
   - Фляжку коньяку! - буркнул он и захохотал.
   Вошел начальник штаба Рахимов. Он всегда двигался  быстро  и  бесшумно,
словно не в сапогах, а в чувяках.
   - Товарищ комбат, ваше  приказание  выполнено,  -  сказал  он  обычным,
спокойным тоном.
   Я послал его с конным взводом в дальнюю разведку выяснить, далеко ли от
нас идут бои. В штабе полка об этом не знали ничего определенного.
   И вот Рахимов вернулся неожиданно быстро.
   - Выяснили?
   - Да, товарищ комбат.
   - Докладывайте.
   - Разрешите письменно? - спросил он, протягивая сложенный листок.
   На бумаге были три слова: "Перед нами немцы".
   Меня охватил холодок. Неужели вот он, наш час?
   Умен, очень умен Рахимов! Узнав от часового, что я в блиндаже не  один,
он,  перед  тем  как  войти,  доверил  эти  три  слова  бумаге,  чтобы  не
произносить их вслух, чтобы ни видом, ни тоном не внести сюда страха.
   Я поймал себя на том, что и мне хочется скрыть это сообщение от других,
словно этим я мог сделать недействительной действительность -  отстранить,
оттолкнуть ее.
   Я взглянул на цветную  схему,  увидел  минные  поля,  реку,  очерченную
противотанковым  отвесом,  окопы,  крытые  четырьмя-пятью  рядами  бревен,
пулеметы и орудия; представил еще одно: человека в шинели, бойца.
   Я спросил по-казахски:
   - Ты видел сам?
   Рахимову я безусловно доверял и все-таки спросил.
   - Да.
   - Где?
   - За двадцать - двадцать пять километров отсюда:  в  селе  Середа  и  в
других деревнях.
   - А этот промежуток? Что там?
   - Ничья земля.
   - Ну, - сказал я по-русски, - ваше желание, Заев, кажется,  исполнится:
в наш адрес прибыло много фляжек с коньяком...
   Все вопросительно смотрели.
   - ...и с ромом, - продолжал я. - Перед нами  немцы.  Рахимов,  сообщите
обстановку.
   Рахимова выслушали молча, и лишь Заев буркнул:
   - Вот и хорошо!
   - Чего же хорошего? - спросил кто-то.
   - А стоять лучше? Перестоялись.
   Не спросив разрешения, в блиндаж вбежал мой коновод Синченко.
   - Товарищ комбат! Генерал сюда идет... - громко зашептал он.