- Садитесь-ка, садитесь... Да-да, если спрашиваю ваше мнение...
- ...То я попросил бы, товарищ генерал, не дивизион, а батарею или
батальон.
- Батальон? Батальоном, товарищ Момыш-Улы, тоже нелегко командовать...
Общевойсковой тактикой вы интересовались? Читали что-нибудь об этом?
Я перечислил кое-что прочитанное.
- А отступательный бой? Интересовались этим?
- Нет, товарищ генерал.
- Да, батальоном вам нелегко будет командовать, - повторил Панфилов.
Он посмотрел на меня так, что я покраснел. Заговорило самолюбие.
- Возможно, - выпалил я. - Но умереть сумею с честью, товарищ генерал.
- Вместе с батальоном?
Неожиданно Панфилов рассмеялся:
- Благодарю за такого командира... Нет, товарищ Момыш-Улы, сумейте-ка
принять с батальоном десять боев, двадцать боев, тридцать боев и сохранить
батальон. Вот за это солдат скажет вам спасибо.
Он соскочил с подоконника и сел рядом со мной на клеенчатый диван.
- Я сам солдат, товарищ Момыш-Улы. Солдату умирать не хочется. Он идет
в бой не умирать, а жить. И командиры ему нужны такие. А вы этак легко
говорите: "Умру с батальоном". В батальоне, товарищ Момыш-Улы, сотни
человек. Как же я вам их доверю?
Я молчал. Молчал и Панфилов, вглядываясь в меня. Наконец он сказал:
- Ну, что скажете, товарищ Момыш-Улы? Возьметесь вести их в бой - не
умирать, а жить?
- Возьмусь, товарищ генерал.
- Ого, вот ответ солдата! А знаете ли вы, что для этого надо?
- Разрешите, товарищ генерал, просить, чтобы вы это сказали.
- Хитер, хитер... Во-первых, товарищ Момыш-Улы, вот это... - он
похлопал себя по лбу. - Скажу вам по секрету, - он шутливо оглянулся и,
привстав, шепнул: - на войне тоже бывают дураки.
Потом, перестав улыбаться, продолжал:
- И нужна еще одна очень жестокая вещь... очень жестокая: дисциплина.
У меня вылетело:
- Но ведь вы... - И я прикусил язык.
- Говорите, говорите. Вы хотели сказать что-то обо мне?
Но я не решался.
- Говорите. Что же, придется приказывать?
- Я хотел сказать, товарищ генерал... ведь вы же такой мягкий...
- Ничего подобного. Это вам кажется.
Мои слова его, видимо, задели. Он встал, взял полотенце, прошелся.
- Мягкий... имейте в виду, товарищ Момыш-Улы, управляют не криком.
Мягкий... Вовсе не мягкий... Ну что ж, принимать дивизион не хочется? А?
Я ничего не ответил, лишь посмотрел на генерала.
Он сказал:
- В академию бы вам надо... Ну, бог с вами! Обидится на меня полковник,
но... выдержу как-нибудь отступательный бой... Будете командовать
батальоном.
- Есть командовать батальоном, товарищ генерал.
Так случилось, что я, артиллерист, стал командиром батальона.