- Все о том же. Мне бы найти кой-кого. Нуркина.
  Петр сделал паузу. Валентин Матвеевич трясся, как заяц, но на фамилию
своего шефа не реагировал.
  - Боишься, но не дрищешь, - заметил Петр. - Молодец, Кочергин. Посмотрим,
сколько ты продержишься. Гориллы твои не явились, значит, кнопочку ты
потрогать не успел. Так? Значит, время есть.
  Он вернул доктора в исходное положение и, сняв с него узкий брючный
ремень, связал руки за спиной. Оценивая качество узла, отошел назад и
хватил согнутым локтем по ключице. Кочергин замычал от боли и снова
кашлянул - кровяная слюна долетела до самой занавески.
  - Адрес Нуркина, - потребовал Петр.
  - Отпустите!.. Что угодно... Немедленная выписка или диагноз. Любой. Какой
хотите.
  - Хочу адрес.
  - Кого?
  - Нуркина, мой дорогой, Нуркина.
  - Не знаю такого, - взмолился Валентин Матвеевич. - Ну не знаю я!!
  Петр мельком осмотрел кабинет - самым стоящим была пепельница. "Тупым
тяжелым предметом". Да, это про нее, про пепельницу. Чугунная, грамм на
семьсот. Либо в висок, либо по темени. Как получится.
  - Еще одна попытка, - сказал он, хватая Кочергина за волосы.
  - Вы же здоровы! - неожиданно прошептал доктор. - Дьявол, вы ведь
действительно здоровы! А я-то... - Он так удивился, что даже перестал
бояться. - Я не мог понять... А вы ведь здоровы!
  Получилось в висок. Нормально.
  Петр торопливо опрокинул кресло, не давая крови измазать костюм. Кочергин
был повыше, но размер примерно тот же. Переступая через труп, Петр
развязал ему руки и раздел до белья. В оклеенном календарями шкафу нашлась
вешалка. Доктора он уложил на дно; попинал ногой, чтоб не вываливался, и
прикрыл створки. Так хорошо.
  Ах, черт, кровь на полу! Вряд ли сюда войдут, но если вдруг...
  Пришлось открыть шкаф, выволочь Кочергина наружу и снять с него трусы с
майкой. Пятно все же осталось, но бледное, почти незаметное. Петр задернул
занавески - теперь точно не видно.
  Немного отдышавшись, он перебрал трофеи: мелкая пластмассовая расческа,
пятьдесят рублей одной бумажкой, полпачки "Пегаса", спички, носовой
платок. Поплевав, вытер о него ладони и забросил туда же, в гардероб.
Осмотрел свой халат, тапки. Нигде не испачкался. Молодец.
  Жалко, что Кочергин не раскололся. "Череп раскололся, а сам он - нет", -
скаламбурил Петр.
  Он присел и посмотрел в замочную скважину - часть стены, кусок фикуса.
Людей нет и до обеда не будет. А что будет после, ему все равно. Что бы ни
случилось, это будет уже без него. Он вставил ключ и осторожно повернул.
  Твой выход, сотник.


                                  Глава 4


  - Умоляю, умоляю, умоляю... - зачастила женщина.