- Куда?
  - В приборостроительный какой-то. Я не слежу. Пока с работы вернешься,
пока приготовишь... Там зато кафедра военная есть. Бронь.
  Петр встрепенулся, но разговор был о другой броне, совсем не о той, с
которой он, не удержавшись при торможении...
  Дальше - черная вата.
  - Люба?
  - Да?
  - Ты прости, но... посмотри на меня. Нет, посмотри внимательно. Я точно
тот, за кого ты меня. принимаешь? Ты в этом уверена?
  Женщина коротко взглянула ему в глаза и разрыдалась.
  - Ты, Петенька, ты. Я Валентину Матвеичу фотографии принесла, он так
велел. Он сказал, это тебе поможет. Там дача наша и мы с тобой на качелях.
Ты их сам сварил. А Кирюшка красил. Помнишь?
  - Помню! - неожиданно воскликнул Петр. Вскочив на ноги, он дошел до
телевизора в углу и круто развернулся. - Правда помню!
  Люба широко раскрыла рот и вновь залилась слезами. Полезла обниматься.
  "Вот это уже лишнее", - подумал Петр.
  Да, теперь он вспомнил - ту фотографию, которую ему совал тип с козлиной
бородкой. Вспомнил себя на снимке. И домик, и грядки, и качели, и
незнакомую бабу рядом с собой. Хорошо обрабатывают, не торопятся.
  - Сколько я уже здесь?
  - Месяц, Петенька. С середины мая.
  - Кем я хоть был, пока не...
  - Валентин Матвеич не велел, - ответила Люба. - Надо постепенно. Он знает,
как надо, а я чего... Я испорчу только.
  - А работал я где? Или это тоже секрет? - начал выходить из себя Петр.
  - Да где... по экспедициям... ну, это когда еще было... А потом - где
придется. Сначала на фирме, потом на складе, потом подрабатывал. Таксистом
тоже... Да много чего. Ты ведь у меня на все руки. Только добрый очень,
возразить никогда не можешь, обидеть боишься.
  - Люба, мне бы что-нибудь конкретное.
  - Конкретное Валентин Матвеич не велел.
  - А что велел? - окончательно разозлился он. - Пирогами кормить?
  - Да, пирогами, - смиренно ответила женщина - Чтоб ел домашнее и
возвращался. Мысленно.
  "Сложную легенду стряпают, - понял Петр. - Куда мне, больному, если ее и
здоровая запомнить не в состоянии".
  - Как у тебя с деньгами? - спросил он.
  - С деньгами?..
  - Что ты все переспрашиваешь? - взбесился Петр. - Я что, не по-русски
говорю?
  - Денег хватает, хватает, - мелко закивала Люба.
  - Дай мне немножко. Рублей триста или лучше пятьсот.
  - Пятьсот? - оторопела она и, встретившись с ним глазами, забубнила: - Я
как-то не рассчитывала. Дома. Дома деньги. У меня с собой почти... А зачем
тебе, Петенька?
  - Давай, сколько есть.
  - Вот. - Люба жалко улыбнулась и протянула две десятки. - Еще мелочь, но
это...