- Мелочь не надо. Ладно, пора мне. - Петр хлопнул себя по коленям. -
Кирюше привет и ни пуха. И все остальным - тоже. Привет.
  - А курочку, Петенька! - воскликнула женщина.
  В ее голосе было столько драматизма, что Петр, не выдержав, расхохотался.
  Проходя мимо Ку-клукс-клана, он на всякий случай спрятал купюры в карман,
однако стоило подыскать место более надежное, чем казенные портки.
  Зайдя в палату, он поразился той пустоте, которая его окружала. Шесть коек
с панцирной сеткой. О матрасах нечего и думать - это баналыцина, любой
санитар первым делом лезет именно туда. Шесть ободранных стульев - можно
сунуть деньги под обивку. Хороший подарок симулянтам. Остается тумбочка -
у каждого она своя, да и щелей там должно быть предостаточно.
  Петр отворил скрипучую дверцу и, присев, заглянул внутрь. На верхней полке
валялась мятая фольга, твердые, как абразив, крошки и совершенно ненужная
алюминиевая ложечка. Ничего другого он и не ожидал. На нижней полке, то
есть попросту на дне, лежали чистые носки и пугающе толстая книга -
похоже, это все его личные вещи. Что-то не густо.
  "Прямо "Война и мир", - брезгливо подумал Петр, запуская руку за томом.
Книга оказалась геологическим справочником. На хрена?
  Между страницами "332" и "ЗЗЗ" покоилось несколько зеленоватых купюр. Петр
пересчитал - шестьдесят рублей. Откуда?
  В палату, покачиваясь на спичечных ногах, вплыл старик.
  - Полонезов! - окликнул его Петр. Ноль внимания. Старик дотащился до
постели и, утрамбовав подушку, водрузил на нее шахматную доску.
  - Э-э... как тебя... Гарри!
  - Чего? - встрепенулся гроссмейстер.
  - Чья это книжка?
  - Твоя, - ответил тот, пересаживаясь на место черных.
  - А больше ее никто не читал?
  - Кому надо? Там, по-моему, одни таблицы. Не отвлекай.
  Шестьдесят рубликов. Это значит, он уже стрелял - три раза по двадцатке
или шесть раз по червонцу. Или еще как. У Любы вроде бы с финансами
напряженка. Спектакль, не иначе. Такую декорацию отгрохали! Актеры, опять
же, - если не все, то как минимум половина. А выдают по десятке.
  Зачем ему деньги, Петр сказать не мог, но твердо знал, что они ему нужны.
  - Либо Петруха Еремин жмот и придурок, либо он что-то замыслил, -
пробормотал он себе под нос и пошел докуривать давешний бычок.
  В сортире, у самого окна, кто-то нацарапал:
  "Когда ЭТО кончится?"


                                  Глава 3


  Дождь хлынул так неожиданно, что никто не успел приготовиться. Асфальт уже
промок до черного глянца, а прохожие еще только раскрывали пакеты в
поисках зонтов.
  Константин проверил часы и отошел в глубь арки. Человечек опаздывал. В
какой-то момент Костя даже засомневался - не пропустил ли, но тут же себя
успокоил: машины на месте не было. Ни гаража, ни "ракушки" Панкрашин не
имел и свою светло-серую "восьмерку" всегда ставил прямо под окнами, благо