очень чисто, наголо, как говорится. Снегу было мало, снежных  буранов  тоже,
а потому мало шло по реке льдин и  так  называемого  сала,  то  есть  снега,
пропитанного  водою.  Одни  морозы  сковали  поверхность  реки,   и   сквозь
прозрачный лед было видно, как бежит вода, как она завертывается  кругами  и
как скачут иногда по ней белые пузырисодрогания из моего окошечка  на  это  страшное  движение  огромной  водяной
глубины, по которой скакали наши лошади. Вдруг увидел я в стороне,  недалеко
от наезженной дороги, что-то похожее на длинную прорубь,  которая  дымилась.
Я пришел в изумление и упросил Парашу посмотреть и растолковать мне.  Параша
взглянула и со смехом сказала: "Это полынья. Тут вода не мерзнет. Это  Волга
дышит, оттого и пар валит; а чтоб ночью кто-нибудь  не  ввалился,  по  краям
хворост накидан". Как ни любопытна была для меня эта  новость,  но  я  думал
только об одном: что мы того и гляди обязательно  провалимся  и  нырнем  под
лед. Страх одолел меня, и я прибегнул к обыкновенному моему  успокоительному
средству, то есть сильно зажмурил глаза и открыл их  уже  на  другом  берегу
Волги.
     ______________
     только видел Волгу в таком  виде,  в  каком  описывает  ее  молодой  Багров.
(Примеч. автора.)

     В Симбирске получили мы известие,  что  Прасковья  Ивановна  не  совсем
здорова и ждет не дождется нас. На другой день, в пятые сутки по  выезде  из
Багрова, в самый полдень, засветились перед нами четыре  креста  чурасовских
церквей и колоколен.
     Прасковья Ивановна так нам обрадовалась, что я и пересказать  не  умею.
Она забыла свое нездоровье и не  вышла,  а  выбежала  даже  в  лакейскую.  Я
никогда не видывал у ней такого веселого лица! Она крепко и  долго  обнимала
моего отца и особенно мать; даже нас  всех  перецеловала,  чего  никогда  не
делывала, а всегда только давала целовать нам руку. "А, и чернушка здесь!  -
говорила она смеясь. - Да как похорошел! Откуда взялся  у  него  такой  нос?
Ну, здравствуйте, заволжские помещики! Как поживают ваши  друзья  и  соседи,
мордва и чуваши? Милости  прошу,  друзья  мои!  А  Татьяны  нет?  Одичала  и
уперлась. Верно, уехала в Каратаевку? Ну, вот  как  каратаевский  барин  под
пьяную руку ее поколотит, так она и пожалеет, что не  приехала  в  Чурасово.
Ну, слава богу, насилу вас дождалась. Пойдемте прямо в гостиную".
     В зале и гостиной приветливо встретили нас неизменные гости.
     Мы опять разместились по знакомым нам  углам  и  опять  зажили  прежнею
жизнью. Только Прасковья Ивановна стала несравненно ласковее и  добрее,  как
мне казалось. Для всех было очевидно, что  она  горячо  привязалась  к  моей
матери и ко всем нам. Она не знала, как угостить нас и чем употчевать. Но  в
то же время я заметил, что Дарья Васильевна и Александра Ивановна  Ковригина
не так нам  обрадовались,  как  в  прежние  приезды.  В  мужской  и  женской
прислуге еще было заметнее, что они  просто  нам  не  рады.  Я  сообщил  мое
замечание матери, но она отвечала мне, что это совершенный вздор и  что  мне
даже не  следует  этого  замечать.  Я,  однако,  не  удовольствовался  таким
объяснением и повторил мое замечание Евсеичу  в  присутствии  Параши,  и  он
сказал  мне:  "Да,  видно,  надоели.  Больно  часто  стали  ездить".  Параша
прибавила: "Других гостей  здесь  не  боятся,  а  вас  опасаются,  чтобы  вы
Прасковье Ивановне чего-нибудь не пересказали". Я  внутренне  убедился,  что