похочете, и даю я вам сроку думать на три  дня,  и  тогда  вы  мне  скажете,
каких гостинцев вам хочется". Думали они три дня  и  три  ночи  и  пришли  к
своему родителю, и стал он их спрашивать, каких  гостинцев  желают.  Старшая
дочь поклонилась отцу в ноги, да и говорит  ему  первая:  "Государь  ты  мой
батюшка родимый! Не вози  ты  мне  золотой  и  серебряной  парчи,  ни  мехов
черного соболя, ни жемчуга бурмицкого, а привези ты  мне  золотой  венец  из
каменьев самоцветныих, и чтоб был от них такой свет, как от месяца  полного,
как от солнца красного, и чтоб было  от  него  светло  в  темную  ночь,  как
середи дня белого". Честной купец  призадумался  и  сказал  потом:  "Хорошо,
дочь моя милая, хорошая и пригожая, привезу я тебе таковой венец; знаю я  за
морем такова человека, который достанет мне таковой венец; а  и  есть  он  у
одной королевишны заморския, а и спрятан он в кладовой каменной, а  и  стоит
та кладовая в каменной горе,  глубиной  на  три  сажени,  за  тремя  дверьми
железными, за тремя замками немецкими. Работа будет  немалая:  да  для  моей
казны супротивного нет". Поклонилась ему в ноги  дочь  середняя  и  говорит:
"Государь ты мой батюшка родимый!  Не  вози  ты  мне  золотой  и  серебряной
парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни  ожерелья  жемчуга  бурмицкого,
ни  золота  венца  самоцветного,  а  привези  ты  мне  тувалет  из  хрусталю
восточного, цельного, беспорочного,  чтобы,  глядя  в  него,  видела  я  всю
красоту поднебесную, и чтоб, смотрясь в него, я не  старилась  и  красота  б
моя девичья прибавлялася". Призадумался честной купец и,  подумав  мало  ли,
много ли времени,  говорит  ей  таковые  слова:  "Хорошо,  дочь  моя  милая,
хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть  он
у дочери  короля  персидского,  молодой  королевишны,  красоты  несказанной,
неписанной  и  негаданной;  и  схоронен  тот  тувалет  в  терему   каменном,
высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста  сажень,  за
семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к  тому  терему
ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому  и  день
и ночь, с саблею наголо булатною, и ключи  от  тех  дверей  железныих  носит
королевишна на поясе. Знаю я за морем такова человека,  и  достанет  он  мне
таковой  тувалет.  Потяжеле  твоя  работа  сестриной:  да  для  моей   казны
супротивного нет". Поклонилась в ноги отцу меньшая  дочь  и  говорит  таково
слово:  "Государь  ты  мой  батюшка  родимый!  Не  вози  ты  мне  золотой  и
серебряной парчи, ни черных соболей сибирскиих, ни ожерелья  бурмицкого,  ни
венца самоцветного, ни тувалета хрустального,  а  привези  ты  мне  аленький
цветочек, которого бы не было краше на белом  свете".  Призадумался  честной
купец крепче прежнего. Мало  ли,  много  ли  времени  он  думал,  доподлинно
сказать не  могу;  надумавшись,  он  целует,  ласкает,  приголубливает  свою
меньшую дочь любимую и говорит таковые слова:  "Ну,  задала  ты  мне  работу
потяжеле сестриных: коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как  найти
то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как  же  узнать
мне, что краше его нет на белом свету? Буду  стараться,  а  на  гостинце  не
взыщи". И отпустил он дочерей своих  хорошиих,  пригожиих,  в  ихние  терема
девичьи.  Стал  он  собираться  в  путь,  во  дороженьку,  в  дальние   края
заморские. Долго ли, много ли он собирался, я не  знаю  и  не  ведаю:  скоро
сказка  сказывается,  не  скоро  дело  делается.  Поехал  он  в   путь,   во
дороженьку. Вот  ездит  честной  купец  по  чужим  сторонам  заморскиим,  по
королевствам невиданным; продает он свои товары втридорога,  покупает  чужие
втридешева; он меняет товар на товар и того сходней, со придачею серебра  да
золота: золотой казной корабли  нагружает  да  домой  посылает.  Отыскал  он