- Вот народ. Шастают по дорогам, прокудники.
     Укрыл чан и вновь повел обоз вдоль глухого, дремучего бора.
     К Сретенским воротам Скородома подъехали в полдень.  С высокой, в
два копья,  башни на обозников, позевывая, глянул караульный стрелец в
красном кафтане.  (Скородом - деревянный город, выстроенный в Москве в
1591 г.)
     - Что за люд?
     - С Ростова,  служилый.  Оброк на царев двор  везем.  Отворяй!  -
крикнул большак.
     - Чего шумишь?  Экой торопыга. Десятника нету, а без него впущать
не велено. Жди.
     Большак зло крутнул головой и потянулся за  пазуху.  Заворчал:  -
Лихоимцы. Кой раз езжу и все деньгу вымогают. Ну, Москва-матушка...
     Васюта распрощался с обозниками на Никольской улице Китай-города.
     - Спасибо за сопутье,  мужики.  Дай вам бог удачи. Может, когда и
свидимся.
     - И  ты,  смотри,  не плошай,  - хлопнул его по плечу большак.  -
Будешь у владыки,  помолись за нас. Авось и упремудрит господь на путь
добрый.
     Мужики поехали к Красной площади, а Васюта неторопливо зашагал по
Никольской.  Улица шумная, нарядная. Васюта загляделся было на высокие
боярские терема с узорными башнями и шатровыми навесами, но тотчас его
сильно двинули в бок.
     - Посторони, раззява!
     Мимо проскочил  чернявый  коробейник  в кумачовой рубахе.  Васюта
погрозил вслед кулаком,  но тут его цепко ухватили за полу  кафтана  и
потянули  к  лавке.  Торговый  сиделец в суконном кафтане сунул в руки
бараньи сапоги.
     - Бери, парень. Задарма отдам.
     Васюта замотал головой и хотел было ступить в толпу,  но  сиделец
держал крепко, не выпускал.
     - Нешто по Москве в лаптях ходят? И всего-то восемь алтын.
     Васюта глянул на свои чуни из пеньковых очесов и махнул рукой.
     "Срамно в лаптях к патриарху.  Старцы на одежу денег  не  жалели,
велели казисто одеться", - подумал он, разматывая онучи.
     Сапоги оказались в  самую  пору,  а  чуни  он  сунул  в  котомку:
сгодятся на обратный путь. Сиделец подтолкнул его в спину.
     - Гуляй боярином... Налетай, православныя! Сапоги белыя, красныя,
сафьянны-я-я!
     Толпа оттеснила  Васюту  к  деревянному   рундуку,   за   которым
возвышался  дебелый  купчина,  зазывая посадский люд к мехам бобровым.
Обок с Васютой очутился скудорослый старичок в дерюжке.  (Рундук  -  в
данном случав прилавок; ларь, крытая лавка; крыльцо, сени, мост.)
     - Облапушили тебя,  молодший.  Сапогам твоим  красная  цена  пять
алтын,  -  молвил  он  и тут же добавил,  видя,  что Васюта порывается
шагнуть к сапожной лавке.  - Напрасно, молодший, на всю Москву осмеют.
Тут, брат, самому кумекать надо. А купец, что стрелец: оплошного ждет.
Ты, знать, из деревеньки?
     - Угадал, отец. Как прознал?
     - Эва,  - улыбнулся старичок. - Селян-то за версту видно. Вон как