-- Но, Тоби, вы рассказываете ужасные вещи!
-- Ужасные или не ужасные, но суть в том, что я вам сообщаю голые
факты! Уж не думаете ли вы, господа, что подобное сообщение способно
увеличить царящее здесь доверие, которое побуждает к работе, облегчает
мировые сделки, содействует путешествиям и охраняет собственность? Понятно,
что ни слова не будет сказано, все скроют, как при появлении эпидемии в
гавани! Только я один буду знать, что убийцы несчастных полисменов и ваши
воры -- Френсис Бернетт и Боб Вильсон, вожди "Красной звезды".
-- Тысяча молний! -- вскричал Леон Фортен вне себя.-- Мои палачи!
-- Мошенники, продырявившие меня и собиравшиеся благополучно отправить
меня на тот свет! -- прибавил журналист.
-- Гениальные бандиты,-- продолжал важно Тоби,-- с которыми я один веду
войну!
-- Но мы поможем вам!
-- О, господа! Я не сомневаюсь ни в вашем желании, ни в вашем мужестве,
но...
-- В нашей ловкости, не так ли? -- спросил Редон.
-- Или скорее в ваших полицейских способностях!
-- Не бойтесь, дорогой Тоби! Я сделал донесение, которое, скажу не
хвастаясь, вызвало удивление самых толковых полицейских. Вы увидите, Тоби,
увидите!
-- Если так, господа, то я думаю, лучше мне остановиться здесь. Оба
бандита не оставили никакого следа в этой пустыне, но предчувствие говорит
мне, что они вернулись в Доусон. Сделаем, как они, и нагрянем в столицу!
-- Ну, хорошо! Время, однако, и поесть!
Полицейский агент, приглашенный в палатку, был представлен в качестве
преданного друга из Европы, случайно встретившегося на золотых приисках;
впрочем, это была совершенная правда. За столом ему рассказали о краже, о
сопровождавших ее обстоятельствах, о бегстве двух мнимых полисменов. И Тоби,
слушавший внимательно, произнес между глотками: "Кража при помощи хлороформа
-- одно из их любимых средств. Сомневаться дальше невозможно, я понял все
еще раньше вашего рассказа!"
По старой привычке, которую никогда не забывает настоящий полицейский,
он бегло взглянул на канадцев и решил, что никогда еще не встречал их,
поэтому держался настороже с ними и советовал это делать и остальным.
Взволнованный Редон, выйдя из-за стола и оставив палатку, пылко
запротестовал:
-- Дюшато -- отец Жанны, этой удивительной девушки, которая безотлучно
находилась около мадемуазель Грандье! Я люблю ее от всего сердца и полностью
доверяю!
-- Кому?.. Отцу или дочери? -- с улыбкой спросил Тоби. Редон не
отвечал, засмеялся и вернулся в палатку, где Жан и Леон начали уже
приготовления к отъезду. Они присоединились к друзьям и помогали так
деятельно, что через шесть часов все было закончено, оставалось только
условиться с перевозчиком, что было улажено за минуту. Затем положили в
повозку обоих раненых, и она медленно двинулась.
Это путешествие, совершаемое так неторопливо, заставляло Тоби топтаться
на месте. Наконец, он потерял терпение, опередил других и сказал:
-- Я подожду вас близ вашей гостиницы. У меня будут уже, наверное,
новости! --и он не ошибся.