-- Вы играете? -- спросил Тоби.
     -- Нет! -- ответил Леон,
     -- А я слегка! -- сказал в свою очередь журналист.
     -- Тем лучше! Здесь проигрываются огромные суммы,  и я  подозреваю, что
банкометы ловко передергивают!
     Здесь рассчитывались не деньгами,  а жетонами,  обмененными на золото в
слитках или в виде  песка, которое тут же взвешивалось на весах. Сведенная к
обмену фиктивных  ценностей, игра, несмотря на  азарт, теряла  драматическую
окраску,  сделавшую  ее  такой  убийственной  в  игорных  домах  Калифорнии,
Австралии и  Южной  Африки  со  времени  открытия копей.  Настоящая трагедия
происходила  разве что в вертепе  казначея, куда  стекались действительно  в
неисчислимом количестве всевозможные ценности.
     Войдя в залу, трое друзей были просто ошеломлены дымом папирос и сигар,
спиртным запахом и прочими подобными ароматами. Относительная тишина  царила
только  в  обширной  зале,  среди  игроков,  теснившихся у столов  при свете
керосиновых ламп. Здесь слышался только шепот, и то скоро смолкший, звяканье
стаканов, глухой  шум постоянной  ходьбы,  прерываемый  яростными всплесками
крепкой  брани,-- и  над всем этим царил сухой, отрывистый голос банкометов,
произносивших таинственные слова:
     -- Господа, ставки!.. Больше нельзя!.. Нечет, чет, красное!..
     Пробыв несколько  минут в зале и привыкнув к  ее атмосфере,  Поль и его
друг остановились близ стола, перед которым  восседали двое мужчин. Они были
видны  только  на три четверти,  но  голоса  их  заставили вздрогнуть  наших
друзей. Тоби бросил на них быстрый взгляд и прошептал одно слово:
     -- Подойдем!
     Они, ловко маневрируя среди понтеров, скоро  пробрались в первый ряд, и
здесь до них совершенно отчетливо  долетели два голоса. Пришедшие посмотрели
на  лица  и  взгляды  их скрестились  с  взглядами  совершенно  невозмутимых
банкометов. Молодые люди  едва  могли подавить крик удивления  и гнева.  Это
они!..   Мнимые  полисмены!..  Воры!..  Двое  негодяев,  злоупотребивших  их
гостеприимством и похитивших их самородки!
     Больше сомневаться  было  невозможно.  Дрожь  пробежала  по  телу,  они
побледнели и не  слышали даже  Тоби,  напоминавшего о спокойствии.  Наконец,
будучи не в силах сдержаться, они раздвинули игроков,  подошли к  банкометам
и, ни слова не говоря, схватили их за шиворот. Минутное оцепенение приковало
к месту присутствующих. Застигнутые врасплох, банкометы стали сопротивляться
и призывать на помощь, но руки Поля Редона и Леона Фортена держали их, как в
тисках.
     --  Что это значит? Что за насилие? -- вмешались недоумевавшие понтеры,
готовые принять сторону банкометов.
     -- Это  значит,-- вскричал звонким голосом журналист,-- что эти люди --
бандиты! Переодевшись  в форму  полисменов, которых они  убили, они украли у
нас двести фунтов золота!
     А Леон добавил с еще большей горячностью:
     --   Да,   бандиты,  совершившие  в  Англии  и  Франции  самые  ужасные
преступления! Два вождя "Красной звезды"!
     При  подобном  обвинении  симпатии   общества   уступили  место  весьма
понятному  негодованию.  Некоторые  игроки  стали  даже  награждать  тычками
банкометов,   лишенных   возможности   бежать.  В   интересах  правосудия  и
справедливости Тоби в свою очередь выступил обвинителем.