взглядом, которому едва минуло двадцать):
   - Я подойду чуть позже, хорошо?
   - Да-да, ничего страшного.
   - Минут через двадцать.
   Наверное, он считает меня очень странной, подумала Сара и, открыв пузырек
с мазиндолом ,  положила  в  рот
пару таблеток.
   Слишком вежлив или слишком пуглив, чтобы возразить.
   Когда учительская опустела, Сара  налила  себе  очередную  чашку  кофе  и
медленно, с усилием вспомнила, о чем прочла  в  газете.  Рецензия  Терри  на
фильм. Странно, что она до сих  пор  еженедельно  получает  его  критические
статьи, хотя самого Терри не видела больше  десяти  лет.  Из  поверхностного
знакомства с его работами Сара составила  на  удивление  полный  образ:  она
знала вкусы Терри в музыке  и  кино,  знала,  что  он  по-прежнему  живет  в
Лондоне; она могла представить,  какова  его  светская  жизнь,  у  нее  даже
имелись вполне разумные догадки относительно его дохода (в три раза  больше,
чем у нее? в четыре?). Но для него она,  наверное,  перестала  существовать.
Вспоминает ли Терри о том времени, когда они жили  в  одной  квартире  после
окончания университета; спрашивает ли себя, что с ней сталось?
   Не то чтобы это имело значение. Не то чтобы это хоть что-то меняло.
   Сара вновь взялась за рецензию и не сумела  вспомнить,  сколько  она  уже
прочла. Бегло проглядев статью, она решила, что на этот раз текст куда более
связный, чем большинство опусов Терри. По крайней мере, в целом  его  оценка
фильма была восторженной. "Удовольствие для всей семьи" - таков был его  (не
самый оригинальный) вывод, и прочитав последнюю фразу, Сара  позволила  себе
горькую усмешку. Хорошо им, подумала она, людям, у  которых  есть  семья.  А
куда деваться остальным?
   В последнее время ее мысли все чаще текли именно в таком  направлении,  и
она решила немедленно выкинуть их из головы. Отложив газету, Сара потянулась
к высокой и шаткой стопке папок,  вытянула  из  нее  несколько  бланков  для
результатов второго этапа контрольной  проверки  знаний  -  один  из  многих
бюрократических  побочных  продуктов   Национального   управления   школьных
программ. Анкеты в какой-то степени отвлекли ее - пока не пришло время пойти
проведать, как  Норман  справляется  с  преподаванием  английского  языка  и
литературы.
   Сара испытывала некое предчувствие - Норман будил  в  ней  сложную  смесь
изумления и сочувствия. В  пользу  практиканта  говорили  преданность  делу,
добродушие и, казалось, искренняя симпатия  к  детям  (к  сожалению,  ничего
похожего на взаимность  не  наблюдалось).  Однако  Норман  был  до  смешного
наивен, а его методы - слишком старомодными  для  столь  молодого  человека.
Хотя Сара и понимала, что ей легко критиковать: за  одиннадцать  лет  работы
атмосфера в школе  изменилась  столь  кардинально,  что  она  с  содроганием
думала, как повела бы себя, начинай она сейчас.  Сара  искренне  восхищалась
всяким, кто в наши дни шел работать в школу.
   Вчерашний урок, на  котором  она  присутствовала  лишь  последние  десять
минут, больше напоминал хаос.  В  полном  соответствии  с  правительственным
указом знакомить  школьников  с  "классической  поэзией",  Норман  предложил
классу "Упавшую звезду" Джона Донна ,
что, на взгляд Сары, не слишком подходило для десятилетних  детей.  Поначалу
класс откровенно скучал, но к  моменту  ее  появления  школьники  уже  вовсю