ненавидит, когда мертвые морские черепахи валяются на берегу на спине, и
всегда переворачивает их и ставит на ноги.
  Начинало светать. Иногда мне казалось, что на берегу мелькает ее фигурка,
но потом из тумана выезжал джип военной полиции, и военные полицейские в
тяжелых касках на ходу меня враждебно осматривали. Это единственный такой
в Израиле род войск, что им помашешь, а они тебе никогда не ответят.
  Весь берег был утыкан крохотными лунками - из них выбегали длинноногие
бестелесные крабики и удирали от меня в море. Километра через два я
заметил странную картину: вел очень четкий след ее ног, но вдруг один
отпечаток был направлен пальчиками мне навстречу, а все остальные - снова
пальчиками вперед. И я вспомнил, что сегодня четвертое июля и у тебя день
рождения. Тогда я догнал Рут и взял ее за руку. Так и бежали вместе до
самого Ашдода.
  Ты совсем не любила бегать за руку. Ты любила за руку ходить.
  Больше я не буду к тебе обращаться, а буду писать, как будто это просто
рассказ, не тебе. А то иначе мне не успокоиться.
  Туман, туман окутал землю вновь, Далеко, далеко за туманами любовь. Долго
нас подругам ждать с чужедальней стороны, Мы не все вернемся из полета.
  Известно, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным, но
все-таки в жизни бывают моменты, когда денег не очень много. Поэтому,
когда они вдруг появляются, то настроение заметно улучшается и можно
позволить себе небольшой праздник. Я получил чек размером в одиннадцать с
половиной тысяч шекелей. Это не очень долгие тысячи. Вернее, в Израиле
очень быстрая жизнь, и пока проходит месяц, шекели падают на треть. И
лучше бы их сразу превращать в доллары. Но когда ты превращаешь небольшую
сумму в доллары, то с тебя берет определенный процент банк и определенный
процент государство, а когда ты снова хочешь получить деньги в руки, то их
можно получить только в шекелях, а за превращение долларов в шекели с тебя
снова берет определенный процент государство и определенный процент банк.
И я решил лучше сразу купить много продуктов. И соевого масла. Еще себе
водки. И когда я зашел за почтой и в моих руках, наконец, оказались
деньги, я решил дойти до арабского базара и там сразу все купить.
  Я купил много овощей, яблоки и кофе. В куче женских трусов я выбрал Таньке
две пары, потому что хоть она и не жаловалась, но у нас давно уже не было
денег покупать одежду. К прилавку с трусами я подходил четыре раза, но
около него все время толпились женщины, и я не мог себя заставить
прицениваться при них. Продавца я тоже немного стеснялся, но это был
мальчик лет двенадцати, поэтому я все-таки подошел. Он сказал, что "ба
бокерло биекер", "по утрам недорого", пять пар - пятьсот шекелей. Я взял
только две и протянул ему малиновую пятисотшекелевую бумажку, а он дал мне
триста сдачи.
  Перед входом на базар сидели две молодые девчонки и бесплатно раздавали
козырьки от солнца. На них было написано "Голосуйте за Ликуд", а на других
- "Голосуйте за Маарах". Мне больше понравилась девчонка, которая выдавала
козырьки за Маарах, у нее над ключицами были очень глубокие ямочки, мне
всегда это очень нравится. Но мы не голосовали ни за Ликуд, ни за Маарах,
вообще в выборах не участвовали. И козырьки я не взял. Еще для Таньки на
берегу я нашел пару женских сандалий с отрезанными задниками. И Татьяна
всем подаркам очень обрадовалась. Сандалии, правда, ей оказались малы. Но
зато все остальное ей совершенно подошло.