- Ты бы хоть читала по дороге, а не только перепечатывала, - раздраженно
замечаю я.
  - Там нечего читать, чепуха, дрек. Ни чуточки не похоже. Танька очень
быстро схватывает еврейские слова. Сейчас мы уже собираемся уезжать,
поэтому иврит она больше не учит. Но все равно на иврите она морочит
голову целой дивизии солдат и малограмотных арабских рабочих, которые
около нашего костра целыми днями пасутся.
  А Танька каждую неделю учит новый язык. Итальянский она учить не хочет, и
об этом разговор совершенно отдельный. Сначала Танька учила греческий. По
американскому справочнику "Европа за пять и десять долларов". Там было
совсем немного греческих слов, но зато очень длинных, и поэтому Танька
сказала, что их стоит выучить. Потом, по этому же справочнику, она учила
английский, но тут оказалось, что в Париж уехал наш близкий друг, адрес
которого нам обещали прислать, и Танька просто замучила французским языком
всех солдат из Марокко, которые приходили к нам пить чай. Потом
выяснилось, что ни в какой Париж он не поехал. То ли он поехал и вернулся,
то ли он вообще никуда не ездил, но его видели в диетической столовой на
восьмой линии Васильевского острова. Арабский Танька начинала учить с
Наэфом, и они оба очень продвинулись.
  - Танька, что за язык ты сейчас учишь?
  Она ужасно любит учиться. Но это рассказ не про Таньку, это рассказ про
детей.
  Я все время пытаюсь написать что-нибудь хорошее об Израиле, но у меня
темный глаз - я все вижу очень исковер-канно. Израиль - это замечательная
страна. Вот представьте себе, что вы идете по любому советскому городу в
глубокие сумерки и несете на руках маленького ребенка, а на вас
надвигаются человек пять здоровенных парней. Что вы в такой ситуации
делаете? Есть совершенно разные решения. В Израиле для такой ситуации не
требуется никаких решений. Здоровенные парни могут даже не постесняться
поцеловать ребенка или его погладить. Это очень семейная страна. И если вы
настоящий еврей, а не дефективный искатель приключений, если вы родились в
Израиле и прожили там всю жизнь, если дети ваши - евреи... Так вот о детях.
  Так получилось, что среди детей, которые сейчас болтались в море, и я их
пересчитывал по головам, было несколько евреев, и у них была только треть
русской крови, еще было несколько голов с третью еврейской крови, и еще
было одно любимое существо, несомненно женского пола, безо всякой
еврейской примеси, более того, два прадеда ее были белогвардейскими
офицерами, и оставлять эту пеструю команду в Израиле мы не решались. В
Израиле не любят пестрых команд.
  По вечерам я сидел, как дровосек со злой женой в сказке про
"мальчика-с-пальчика", поглядывал на спящие нееврейские головы и вынашивал
разные темные замыслы. Или думал, что хорошо бы всем людям на земле быть
евреями. Но этого пока еще не произошло. Иерусалимское издательство
"Шамир" даже выпустило брошюру на русском языке, где объясняло, что мир с
неевреями принципиально невозможен и интеллектуальный потенциал еврейского
ребенка в тысячу десять раз выше нееврейского ребенка. Это высчитал ученый
из Беер-Шевы Брановер. Я даже включил этот факт в предисловие к своему
роману. Но предисловие было адресовано советскому читателю, и меня
уговорили от него отказаться.
  Сам я такой уж сильной разницы в своих детях не замечал. Но была вещь,