"В каждой шутке есть доля шутки".



                          Евгений САВИН

                   В ПЛЕНУ ВЕЛИКОГО КРИСТАЛЛА

                       (C) Е.Савин, 1995.

   Достаточно привычным и даже обыденным является утверждение, что
каждый писатель создает на страницах (вернее, "за страницами")
своих книг целый мир, "мир этого писателя". Наиболее четко это
проявляется в фантастике, поскольку именно данный жанр
предполагает не столько описание реальности существующей,
сколько реальности воображаемой. Владислав Крапивин интересен
хотя бы только потому, что он выступает не только как фантаст,
но и как сказочник и "реалист". В этой связи можно предполагать,
что в его творчестве находит отражение особого рода задача -
задача согласования описываемых миров, задача их синтеза.
   Действительно, почему, собственно, для писателя так уж
необходимо создание некоторого мира, "своей реальности"? Особый
интерес представляют здесь случаи, когда такая необходимость
возникает в самом процессе творчества, а не ставится писателем
как задача с самого начала [Такая задача ставится и решается,
например, писателями, работающими, условно говоря, в жанре
фэнтези. Здесь изначально конструируется некоторая страна, мир,
развивающийся по своим особым законам, имеющий автономную
пространственно-временную организацию (особую "географию"). Лишь
затем создается собственно сюжет, событийная канва, нередко в
виде мифа, героического эпоса и т.п. Аналогично обстоит дело и в
таком жанре, как роман-утопия. Здесь автор строит модель
идеального мира, а затем организует сюжетную схему таким
образом, чтобы читатель получил об этой модели наилучшее
представление.]. "Обычный" писатель, продумывая фабулу и сюжет
своего произведения, совершенно сознательно выхватывает лишь
какой-то относительно замкнутый на себя "кусок" мира (либо
реального, либо мыслимого). Несомненно, этот кусок должен быть в
достаточной степени типичен, представителен по отношению к
целому, которое за ним стоит. Чем успешнее сделан "срез" с мира,
тем выше ценность произведения. Однако редкий писатель
ограничивается лишь одним произведением. Рано или поздно, он
берет следующий "кусок" реальности, художественно "обрабатывает"
его, превращая в рассказ, роман или повесть. А затем он берет
третий, четвертый и т.д. И на определенном этапе перед писателем
встает вопрос весьма специфического свойства: как соотносятся
между собой описанные им в его произведениях "куски"
действительности? Какое отношение имеет, скажем Марья Ивановна
из первого его рассказа к Александре Степановне из третьего? Для
"реалиста" этот вопрос, в конечном итоге, не так страшен. Здесь