подрастающего поколения на позитивных примерах литературных
героев (ибо для детей вся искусственность крапивинских
построений более чем очевидна), остается предположить, что это
получается у Владислава Петровича непроизвольно.
   И вот - новая книга. Новая попытка переосмысления окружающей
действительности и переоценки своего отношения к ней. "Сказки о
рыбаках и рыбках" и "Помоги мне в пути..." - две сильные,
жесткие вещи из "командорской" серии. Две серьезные попытки
самоанализа. Что же сублимирует в своих произведениях Владислав
Петрович, что, обильно выплескиваясь на страницы его повестей и
романов, делает их в своем роде единственными и неповторимыми?
   Есть в "Сказках о рыбаках и рыбках" герой, некий Волынов -
талантливый художник, стихийный педагог, потенциальный командор.
Один из тех лилейно-белых персонажей, что противостоят у
Крапивина абсолютному злу мира взрослых, приятное исключение из
неприятного правила. В определенный момент Волынов этот задается
вопросом: "Неужели эта дура (имеется в виду безымянная
"баба-критикесса" - В.В.) возьмется утверждать, что Том Сойер и,
скажем, Сережка из "Судьбы барабанщика" похожи друг на друга?
Или Питер Пэн напоминает Витьку Щелкуна из "Школьной рапсодии"?
Или пацаны из лихой книжки "Рыжие петухи на тропе войны" чем-то
сродни мальчикам Достоевского?" Господину Волынову проще, он
всегда может призвать на помощь авторитет авторов книг, которые
иллюстрирует. А что может сказать в свое оправдание писатель,
создающий свои собственные миры? Недаром приятель Волынова
говорит ему: "...Похожи они трогательным сочетанием внешней
беззащитности и внутренней отваги. Волыновский стиль..."
   Эх, Владислав Петрович, если бы все было так просто...
   Что и говорить, беззащитность и отвага - сочетание трогательное.
Однако в реальной жизни оно встречается на порядок реже, чем на
страницах крапивинских книг - если вообще встречается. Это не
упрек, а констатация факта. Крапивин пишет своих героев такими,
каким он хотел бы видеть самого себя в детстве, и, хотя герои
его внешне различаются, все они одинаково простодушны и невинны,
как стойкие оловянные солдатики, сошедшие с одного конвейера.
Владислав Петрович валит в одну кучу все положительные качества,
которыми могут отличаться дети, не обращая при этом особого
внимания на то, что качества эти зачастую являются
взаимоисключающими. Различия между героями, как правило,
заключаются в разном "процентном соотношении" этих качеств, но
присутствуют они всегда в полном составе. Отрицательными чертами
автор наделяет своих малолетних героев с большой неохотой,
приберегая такие подарки для предателей и мерзавцев вроде
Ласьена и компании, являющихся не более чем марионетками в руках
Темных Сил взрослого мира. Такое впечатление, будто Владислав
Петрович никак не может понять, что дети бывают очень разными,
зачастую гораздо более разными, чем взрослые, и разница эта
глубже, чем разница между "хорошими" и "плохими" мальчиками. "Ты
создал себе идеал - маленького рыцаря в куцых штанишках и
пыльных сандалиях... И на основе этого идеала лепишь и пускаешь