Канал...  Некоторое  время  я смотрел, как проплывают мимо
гигантские валуны, покрытые  бурым  мхом.  Цветущие  луга  моей
долины   вечной  весны  остались  позади,  теперь  наш  караван
приближался к перевалу. Затем короткий спуск и опять подъем  --
между двух гор, по руслу высохшей реки. А в конце пути нас ждал
канал.  Мы  пересекли  бегущий  с  горы ручеек, и я, не покидая
своего места, зачерпнул горсть ледяной воды.
     Проклятье! Если б я умел закрывать каналы! Я закрыл бы  их
--  все  три  дороги, ведущие в долину вечной весны. Есть места
слишком хорошие, чтобы позволять человеку их портить.  Говорят,
что Древние умели закрывать каналы... Да мало ли, что говорят о
Древних!  Может  быт,  их  вовсе  и не было, а была чья-то злая
шутка? Впрочем, если они  всё-таки  существовали  когда-то,  то
шутка  получилась  не  умнее.  -- Одорф! Мой напарник отодвинул
брезентовый полог и завертел головой.
     --  Ага,  --  констатировал  он,  --  приехали.  --  Затем
завздыхал  и  принялся  растирать  лицо.  Прохождение канала --
процедура весьма неприятная.
     -- Минут десять, --  заметил  Одорф,  а  затем  скрылся  в
глубине  фургона  и. зазвенел там железом. Вернулся он, держа в
руках наши перевязи с оружием  и  два  арбалета  в  придачу.  Я
натянул  через  голову  перевязь  и  стал  глядеть  на канал, к
которому мы двигались. Ничего там не было -- ничего особенного,
я хочу сказать. Просто небольшой участок пыльной дороги.  Можно
проехать  по  нему  тысячу  раз  --  и  ровным счетом ничего не
случится. Но в  передней  повозке  Тапис  достает  из  шкатулки
голубой  кристалл...  --  Ближе  --  произнес Одорф. -- Сократи
дистанцию. Я тронул вожжи: -- Н-но!
     Сперва ничего не произошло, а затем чуть дрогнула земля --
и первый фургон вдруг растаял в воздухе.  А  еще  через  десять
секунд я испытал такое ощущение, словно пробивался лицом сквозь
паутину.  Многослойную  паутину с прочными липкими нитями. Свет
померк и вспыхнул снова.
     -- Вроде все тихо, -- Одорф опустил арбалет и  расслабился
--    настолько,    насколько    вообще    может   расслабиться
стодвадцатикилограммовый гигант, всю жизнь зарабатывавший  свой
хлеб опасным трудом.
     Теперь  мы двигались па холмистой равнине, покрытой редким
кустарником, бесконечной равнине, тающей в дымке  у  горизонта,
которого  на  самом  деле  не  было.  Небо  над головой было не
голубым, а серым, непривычно высоким. В нем вспыхивали и  гасли
мириады серых искр, а солнца не было вовсе, ибо мы находились в
великом  Центральном  мире, в котором светят все звезды. Каждая
сквозь свой канал, словно искорка в небе.
     Торговец -- не торговец без чувства направления, и все  же
я  не смог отказать себе в удовольствии поиграть в старую игру.
Поглядев на небо, я задержал  дыхание  и  сосчитал  до  десяти.
Искры,  словно  почувствовав  мое к ним внимание, замигали чуть
по-другому,  и  вскоре  через  весь  небосвод  протянулись  две
широкие  линии, образующие Серый Крест. Понятия не имею, почему