обратном порядке.
     Наглядная  демонстрация  того, что "далеко не всё двери --
парадные". С каналами, закрепленными на  Белой  дороге,  ничего
подобного, естественно, произойти не может.
     --  Канал  сместился,  --  флегматично заметил Тапис -- он
только что закончил возиться со своим фургоном. -- Еще немного,
и он уйдет в скалы.
     -- А где второй канал? -- поинтересовался я. -- Я  слышал,
их тут несколько?
     --  Трудно  сказать.  Поищем...  Тронулись? -- Наш караван
начал свой долгий спуск вниз, к морю.
     Триста лет назад на этот берег высадились первые мореходы.
Всего три века потребовалось им, чтобы стать властелинами моря.
И мира. Онизоти был богатым  торговым  городом,  центром,  куда
сходились караванные пути планеты.
     Мы  везли туда ценнейший груз -- парусную ткань. Ни сжечь,
ни порвать ее  нельзя.  Добавлю,  что  именно  из  такой  ткани
сделаны подкладки наших курток...
     Я  поменялся  с  Одорфом и, забравшись в фургон, задремал.
Скоро мы  снова  окунемся  в  суету  города-базара,  тропически
яркого,  кричащего,  хватающего  тебя  за  рукав  с требованием
непременно купить... Я улыбнулся,  представив,  как  спущусь  в
нижний город к своему другу, сумасшедшему ювелиру Шанди.
     --  Я  пришел -- скажу я ему, как сказал впервые много лет
назад. Я ищу  самую  прекрасную  драгоценность  этого  мира.  И
Шанди,  расхохотавшись,  обнимет  меня, а потом вывалит на стол
груду  сверкающих  поделок,  таких  же  безумных,  как   и   их
создатель,  и мы весь вечер будем наслаждаться игрой самоцветов
и пить терпкое вино. Шанди в который раз расскажет мне  историю
о  том, как слуги Си-Орета, короля и большого любителя роскоши,
выменяли его у князя варварской страны Визанг на пудовую  глыбу
янтаря,  и как глыба эта вернулась в Онизоти, в обмен на им же,
Шанди, созданную диадему. И я почувствую, что тоже схожу с ума,
и не буду возражать... -- Взгляни-ка, -- Одорф дернул  меня  за
сапог. Я сел и вгляделся.
     --  Это  что за новости? -- Справа, на обочине, врыта была
Т-образная перекладина, на которой  раскачивались  и  крутились
под порывами ветра два тела.
     --  Вон еще. -- Одорф махнул рукой. -- Раз, два, три... --
Давно? -- поинтересовался я. -- День-два... Жарко.
     Жаль Онизоти, подумал я. Похоже, еще один мир хочет  стать
мертвым. И что им неймется?
     На  козлах головного фургона поднялся Тапис и махнул рукой
влево, в сторону небольшой рощицы. Мы  свернули  с  дороги.  --
Правильно,  --  заявил  Одорф.  --  К чему соваться в пекло? Мы
въехали в рощицу и первым делом тщательно её  обыскали.  Никого
не  найдя,  загнали  фургоны  поглубже  и  только  тогда  Тапис
вернулся к делам насущным. -- Бигольби!
     -- Да? -- Нужен горожанин.
     -- Будет! -- Маленький торговец поклонился, и, одарив  нас