Софья Петровна. Не надо  меня зря обнадеживать, ты же прекрасно знаешь,
что наш  Антошка  никуда далеко  от дома  не  отлучался (плачет)...Читай,  я
больше не буду...
     Боголь. (Сняв  очки,  протирает  их,  продолжает  читать)  Впереди,  на
блестевшей  от  росы траве, по  нижним венцам строения медленно перемещались
странные  тени. Словно  волоклись  две  штанины --  одна скользила по земле,
другая сонным движением -- по бревнам...Хоть мал и  несмышлен был  Ромка, но
понял -- возврата оттуда, где пребывали увиденные им  мама Оля, дед и Вадим,
не бывает. Их жизни, видно, давно уже, через сплетенную когда-то самим дедом
веревку, ушли в крышу, а оттуда -- в небо...
     Софья Петровна. Их что -- повесили?
     Боголь.  Фашистские каратели...  были  такие  летучие  отряды,  которые
ночью, под  видом партизан, заявлялись к  местным жителям,  чтобы выведать у
них, где находится партизанский лагерь...
     Софья  Петровна.  Что стало с  этим  Ромкой?  Ты  мне  расскажи  своими
словами, а то страшно, когда читаешь...Словно приговор...
     Боголь.  Да тут  осталось  полторы  странички,  потерпи...  (продолжает
читать)...   Повешенные   под   козырьком   крыши,   вразнобой,   маятниками
покачивались,  отчего   юбка  у  колен  мамы   Оли  складывалась   и   вновь
расправлялась  тугим парусом...Он  вернулся во двор и торопливо стал  что-то
искать под  клетью.  И  то, что он там, наконец,  отыскал,  обхватил  обеими
руками, прижал к груди. Это была граната-лимонка, извлеченная им из  тайника
Вадима.
     Софья Петровна. (Перебивая) Мне становится жутко, но ты читай, читай...
     Боголь. Он вышел с ней...то есть с гранатой... Надеюсь, ты понимаешь, о
чем идет речь...
     Софья  Петровна.  С  гранатой-лимонкой, похожей  на  круглую  вафлю,  я
однажды в кино такую видела...
     Боголь.  (Продолжает   читать)  Он  вышел  с  ней  на  середину  двора,
выбеленного  звездным светом, поднял голову,  что-то по-своему залопотал,  и
непонятно было  --  то  ли  он  что-то  у  неба просил,  то  ли  что-то  ему
выговаривал... Просунув в кольцо гранаты два пальца, дернул его... Но кольцо
не  сдвинулось  с  места...  (прислушивается)  Слышишь,  Сонечка,  сирена...
Кому-то,  видимо, плохо, а  может, это пожарная машина по  вызову поехала...
Все,  кончаю читать...По-прежнему стрекоча, словно  в  игре с Тамаркой...это
его старшая сестра...словно в игре с Тамаркой,  он накинул  на гвоздь кольцо
гранаты.  И,  не давая  себе  ни  секунды на  прощание  с жизнью, всем своим
измотанным бегом и  страданиями тельцем повис на несущем избавление рубчатом
металле...
     Софья Петровна.  Неужели этот  ребенок взорвал себя?  Разве такое могло
быть в жизни?
     Пауза.
     Боголь. А разве могло быть в жизни то, что произошло с нами?
     Пауза.
     Ох,  Софочка,  ты  тогда спала  и  не  знаешь  страшной  правды...Пожар
произошел по нашей, вернее, по моей  вине.(не  снимая  очков, под  стеклами,
указательным пальцем, трет глаза)...
     Софья Петровна. Прошу тебя, заткни мне уши, я не хочу этого слышать...Я
ведь  догадывалась,  ты готовил  что-то с часами,  припаивал  к ним какие-то
провода... Я тогда крепко заснула...