Людмила. Тем более, разных водоемов вы всегда там найдете в избытке...
     Игрунов.  Да  там  каскад водохранилищ,  Волга, Ока,  больших  и  малых
речушек навалом, словом красота среднерусских просторов...
     Боголь. А нам с  Софьей податься некуда...Но  ничего не поделаешь, сами
себе такую жизнь построили и будем хлебать до конца (ссутулив плечи, уходи в
сторону своей палатки)...
     Людмила. Я останусь с вами, Софочка... Мне тоже податься некуда...
     Борис  Наумович. (Смотрит на  Людмилу) Как это некуда? Я без твоих блюд
зачахну, так что готовься сменить широту на более южную...
     Людмила вытирает платком глаза, отходит  озадаченная в сторону.  Звучит
музыка...
     Борис Наумович. Света, глянь, кто к нам идет...
     Появляется Попкинс -- одет с иголочки, высок, молод, но  на лице печать
озабоченности...На плече сумка...
     Попкинс.  (С  акцентом) Здравствуйте,  я  пришел  вам  сказать, что  не
согласен  с  решением Думы. Это  нарушение прав человека  и  вызов  мировому
общественному мнению... А где можно найти Светлану?
     Светлана. Я здесь,  Айвар, (подходит к нему и протягивает руку). Что же
нам теперь делать?
     Попкинс. Надо бороться. Если все спускать радикалам, можно распрощаться
с нашей юной демократией, которая у  нас и так хромает  на обе ноги...Можете
располагать мною  по своему усмотрению. Сегодня я подал прошение об отставке
ввиду   отмены  решения   о  предоставлении   погорельцам,   то  есть   вам,
полагающегося жилья  вне очереди... И незамедлительно  объявляю голодовку...
Вот  только немного перекушу (озирается).  Где тут у  вас стол?  (Подходит к
столу  и  выкладывает из сумки  снедь,  бутылки вина и пива).  Давайте все к
столу, немного гульнем и -- зубы на полку...
     Светлана. Спасибо, Айвар, за моральную  поддержку, но мы  решили больше
не   обременять   своим   присутствием    твою   славную   республику.    Мы
уезжаем...Правда,  не все, остаются двое  --  писатель и его больная жена. Я
прошу тебя оказать им посильную гуманитарную помощь,  у них здесь никого нет
и они больны и одиноки...
     Попкинс.  (Целует  руку  Светланы)  Клянусь,  Мильдойвозможное, чтобы облегчить их участь. Как их фамилия?
     Светлана.  Боголь... Писатель  сам  был на  баррикадах,  хотя  я ему не
советовала туда соваться...Но он идеалист, верит всяким басням о равенстве и
братстве народов...
     Попкинс.  Нет, он  поступил,  как  сознательный  граж...  то  есть  как
сознательный миг... но власти  к нему,  конечно  же, отнеслись по-свински...
Издержи бархатисто-песенной революции... Когда вы уезжаете?
     Светлана.  Сразу, как  только оформим  все  документы...Вы  благородный
человек и мы вас будем помнить...
     Попкинс. (В порыве)  О, я не нахожу слов! Может, вы еще раз уделите мне
время, чтобы посидеть в кафе...
     Светлана. Нет, мой друг,  расстанемся здесь, на лоне природы. Прощайте,
рыцарь без  страха  и  упрека!  Каждый  человек  носит в глубине  своего "я"
маленькое  кладбище, где  погребены  те, кого  он любил... Я вам обязательно
выделю на этом кладбище самое солнечное и самое зеленое место и каждую весну
буду сажать там незабудки...
     Попкинс. Прекрасно! Давайте за это выпьем и приступим к голодовке...Мне