Софья Петровна. А что она  может подумать? Небось,  она-то свою  личную
жизнь устроила...
     Борис Наумович. Просто она знает, как я относился к ее матери...
     Людмила. Лучше я с вами поеду, про меня никто ничего не подумает...
     Светлана. А давайте поедем в аэропорт все вместе!
     Боголь.  Боюсь, совсем  обанкротимся, на  одни  трамвайные билеты уйдет
уйма денег...
     Светлана.  (Доставая из кармана джинсов мобильный телефон). Все молчим,
буду  говорить с начальником госполиции... (Отходит к кустам,  разговора  не
слышно...  возвращается).  С  транспортом нет проблем,  господа  погорельцы!
Сейчас дело только  за утюгом... Люся, солнышко, сбегай в магазин... я  тебе
напишу записку, обратишься с ней к заведующему секции хозтоваров...
     Борис Наумович.  Может,  я  сбегаю?  Люся  сегодня  и так  как  следует
потрудилась...
     Светлана.  Пусть  тогда  протрясется  Василий Савельевич,  а  вы, Борис
Наумович,  нам  нужны,  будем  вас  одевать...  Вы  у  нас  сегодня  главное
действующее лицо...Можно сказать, премьер...
     Людмила. Все, все, я побежала... только записку...
     Светлана пишет записку.
     Боголь. Люся, подожди, я иду с тобой.  Мне надоел этот комдив  по имени
Светлана...Я, наверное, скоро запишусь  в  монархомахи...(к  Софье Петровне)
Сонечка,  не  скучай,  заодно  я  посмотрю  в  магазине  рулончик  туалетной
бумаги...(уходят с Людмилой)...
     Начинается примерка одежды, с шумом, репликами Софьи Петровны, веселыми
приказами Светланы...

     Картина вторая

     На сцене  Софья Петровна (в  коляске), она  прибрана,  на  ней шелковая
кофточка  с  рукавами  фонариком  и  темным  большим бантом.  Она  тщательно
причесана, преображенная, не узнать... В гамаке -- Боголь, он тоже приодет в
кремового цвета пуловер, белую рубашку с яркой расцветки галстуком. На ногах
коричневые  сандалии. В  руках  открытая  книжка,  читает  вслух:  "Подтянув
съехавшие штанишки  и поправив на плече шлею, он побежал за угол сарая,  где
стоял верстак и где дед каждое утро что-то  на нем мастерил. Но и за сараем,
в молочном сумраке, никого  не было. Тогда он метнулся к хате, и,  обегая ее
угол, вдруг замер: на завалинке, лицом вниз, лежал человек, в котором он без
труда признал Гришку. Рядом валялись расстрелянные, отдающие пороховой гарью
и  теплом  гильзы.  Пересилив  страх,  Ромка  подошел  к  Гришке  и  пальцем
дотронулся до его плеча. И послышался в этом прикосновении неистовый звон, и
Волчонок,  зажав уши  и зажмурив глаза, устремился прочь от  завалены..." (к
Софье Петровне) Читать дальше или ты уже спишь?
     Софья Петровна.  Читай...Может,  и наша  жизнь  с  тобой  сложилась  бы
по-другому, будь  у нас свой Ромка...(всхлипывая)  Антошку  жалко, если бы я
могла  ходить, я бы его  вытащила из подвала...В каких  страшных мучениях он
погиб...
     Боголь.  Пожалуйста,  перестань  нагонять  на себя эти грустные  мысли.
Может, его там не было, кошки иногда пропадают по несколько месяцев, а потом
неожиданно  возвращаются. Помнишь,  я  тебе рассказывал случай,  когда кошка
вернулась домой, пройдя 600 километров...