Спокойно, Леха, спокойно!  Через оскал  вдох и выдох, задержка дыхания,
как перед выстрелом. Боковым зрением  вижу, что дух  вышел из-за моей спины,
значит, в  случае  шухера можно будет его дернуть на себя и прикрыться  этим
вражьим  телом. Есть шанс. Есть ли такой же шанс у Рабиновича - не знаю, ой,
не знаю. Главное -  веди игру, расслабляй их, Андрюха, расслабляй, притупляй
внимание!
     Стволы автоматов  тем временем уже  поползли  вниз.  Ежу понятно, что в
случае  оказания  сопротивления нам живым не уйти,  но,  может,  говорливому
Рабиновичу удастся убедить местных духов, что мы хорошие.
     А Андрей что-то продолжал говорить. Говорил  по-прежнему  на чеченском.
Он  даже не говорил,  а заговаривал публику. Показывал на окружающий пейзаж,
потом что-то спрашивал у них, они  отвечали. Есть живой диалог, значит, есть
надежда на мирный исход "переговоров".

     И вот Рабиновичу что-то сказали, и мы двинулись толпой. Самое забавное,
что на посту никого  не осталось. Абсолютно никого! Даже мальчишки шли рядом
с нами. М-да, служба у них!
     В центре деревни стоял сельсовет, над ним гордо реял чеченский флаг,  а
посередине этого стяга, как мы говорили - "шакал под луной". Вокруг - грязь,
горы мусора. Пацаны сбегали за местным предводителем команчей. Вышел местный
командир.
     Больше всего я боялся, что появится  знакомое лицо, хоть  и не был я  в
этих  краях,  но  кто знает...  Напрягся,  постарался  укрыться  за  спинами
окружающих чеченцев, делая  вид,  что копаюсь в карманах. Искоса, поглядывал
на вышедшего.
     Мужичок-боевичок,   обвешанный   оружием,  преисполненный  собственного
достоинства. Нет, не встречался он мне во время "Южного похода". Но, правда,
это еще не говорит о том, что он меня никогда не видел.
     Рабинович начал  наглеть и стал чувствовать себя  как рыба  в  воде. Он
дружески  похлопывал  по  плечам  чеченских  боевиков.  Это  мне   очень  не
нравилось, нельзя, ой, нельзя с ними вот так, запанибрата.
     Прошли  внутрь бывшего сельсовета.  Мусор повсюду. Ни деревня,  ни само
здание администрации не пострадали от войны, не видел я  тут  ни  воронок от
разрывов,  ни останков сожженной бронетехники,  ни  даже  следов от пуль  на
стенах  домов, похоже, что  не  было тут  боев  вообще. Вот только  мусора в
здании этого "штаба"  было много. Похоже, что они тут  вообще  не убираются.
Ну, да ладно, я сюда не жить и не служить приехал.
     Зато  кабинет он свой оборудовал как надо! Во всю  стену карта Чечни  с
надписанным грифом "Секретно". Там, где подпись  командира, оторван кусок, а
где должно  быть написано "Утверждаю"  - замазано чернилами или фломастером.
Ну,  понятно,  где-то   подобрали  карту,  самим  сделать  склейку,  нанести
обстановку - не царское это дело. Ну-ну.
     Внимательно  посмотрел  на карту,  была нанесена обстановка конца  июля
1996 года. Эх, были времена, были!
     Стол  у местного командира был хорош, ой,  хорош! Не знаю, где  он  его
достал:  старинный  стол, массивный, из  дерева,  покрытый  зеленым  сукном.
Такие,  наверное,  стояли  в  тридцатые   годы   в  НКВД  и  прочих  сильных
учреждениях.  Теперь  сукно потерлось,  кое-где  протерлось  до дыр.  Стулья
разнокалиберные, выбитые  окна закрыты мешками с песком,  горит  керосиновая
лампа. Верхний ряд мешков  вынут, через него попадает свет и свежий воздух в