ударил по ним ладонью, потом еще и еще. Лютер поморщился, как будто  это
ему сделали больно; белая кожа теперь горела огнем. Но либо женщина была
слишком пьяна, чтобы почувствовать  боль,  либо  ей  нравилось  подобное
обращение, во всяком случае улыбка не исчезла с  ее  лица.  Лютер  снова
стиснул зубы - пальцы мужчины опять впились в мягкую плоть.
   Губы мужчины пробежали по ее груди, она провела пальцем по его густым
волосам и прижалась к нему  теснее,  раздвинув  его  ноги.  Она  закрыла
глаза, на губах появилась  довольная  улыбка,  и  голова  запрокинулась.
Затем она открыла глаза и впилась губами в его губы.
   Его сильные пальцы переместились с ягодиц вверх  и  начали  осторожно
массировать ей спину. Затем они начали вонзаться ей в кожу,  и  в  конце
концов она поморщилась от боли и подалась назад. Она слегка  улыбнулась,
и он отпустил ее, почувствовав прикосновение ее  пальцев.  Его  внимание
переместилось на ее грудь, и он приник к  ней  губами.  Ее  глаза  опять
закрылись, а дыхание перешло в тихий стон. Губы мужчины целовали ее шею.
Его глаза были широко раскрыты и смотрели прямо на Лютера, не видя его.
   Лютер глядел на мужчину, в его глаза, и ему не нравилось то,  что  он
видел. Он видел в  них  разверзшуюся  пропасть  и  море  мрака.  У  него
мелькнула мысль, что обнаженная  женщина  попала  в  объятия  совсем  не
такого ласкового и нежного, как ей, возможно, казалось.
   Наконец, терпение ее иссякло,  и  она  толкнула  своего  партнера  на
кровать. Она расставила ноги, и Лютеру открылось то,  что  обычно  видит
лишь гинеколог или близкий мужчина.  Она  уселась  на  него  верхом,  но
неожиданно он грубо  оттолкнул  ее  в  сторону  и,  оказавшись  наверху,
схватил ее ноги и поднял их, поставив вертикально к кровати.
   Следующее его движение заставило Лютера замереть в кресле. Он схватил
ее  за  шею  и  приподнял,  зажав  голову  между   своими   ногами.   От
неожиданности она судорожно вдохнула воздух; ее губы оказались  в  дюйме
от  его  члена.  Затем  он  рассмеялся  и  отпустил  ее.  На   мгновение
растерявшись, она, наконец,  неуверенно  улыбнулась  и  приподнялась  на
локтях, наблюдая за возвышающимся над ней партнером. Одной рукой он взял
свой напряженный член,  а  другой  широко  развел  ей  ноги.  Он  бешено
смотрел, как она лежит, готовая принять его.
   Однако вместо того, чтобы войти в нее, он схватил ее груди и с  силой
сжал, очевидно, с чрезмерной силой, так как Лютер услышал крик  боли,  и
женщина резко ударила мужчину по щеке. Он отпустил  ее  и  дал  ответную
крепкую пощечину, Лютер заметил струйку крови в углу  ее  рта,  залившую
напомаженные губы.
   - Вонючий ублюдок! - Она скатилась с кровати, села на полу  и  отерла
рот, чувствуя вкус крови; ее затуманенный алкоголем разум  на  мгновение
прояснился.
   Первые слова, отчетливо услышанные Лютером в эту ночь, ударили его по
голове подобно паровому молоту. Он встал и приник к стеклу.
   Мужчина ухмыльнулся. Лютер похолодел при виде этой ухмылки: она  была
больше похожа на оскал хищника, готового растерзать свою жертву.
   - Вонючий ублюдок! - повторила она немного тише заплетающимся языком.
   Как только она встала на ноги, он схватил ее за руку, заломил  ее,  и
женщина тяжело упала на пол. Мужчина сидел  на  кровати  и  торжествующе
смотрел на нее сверху вниз.
   Лютер стоял вплотную к стеклу, сжимая и  разжимая  кулаки,  чувствуя,