Радовского, братьев Владимира и Виктора Шепшелевичей.
     Я  был  решительным противником сионизма, но  куда мне  было тягаться с
такими образованными людьми,  как мои новые знакомцы. И наряду с подготовкой
к экзаменам я стал  под руководством Виктора изучать марксистскую литературу
по национальному вопросу.
     Не  могу  сказать,  чтобы первые мои  выступления  против  сионизма  на
собраниях молодежи были удачны. Но постепенно,  по мере изучения вопроса,  я
стал  чувствовать себя  все  увереннее.  Да  и  время  работало  на меня, на
отстаиваемый  мной  тезис,  что  еврейский вопрос  должен  решаться не путем
эмиграции,  а  путем  строительства  социализма  в  стране  обитания,  путем
ассимиляции с народами, среди которых евреи живут.
     Время  работало на  меня, на марксизм, потому что  после Февральской  и
Октябрьской  революций  евреи  получили  все   гражданские  права  и   стали
равноправными. Перспектива эмиграции  в Палестину  все более блекла в глазах
молодых евреев, теряла свою заманчивость... Левая  сионистская  молодежь (во
всяком  случае, у  нас в Чите) все пристальнее  присматривалась к событиям в
России, все больше склонялась к слиянию с Коммунистической партией.
     Процесс  этот был прерван возрождением монархического движении в Сибири
и на Дальнем Востоке.

3. Переворот на Дальнем Востоке
     Осенью  1918  года я выдержал экзамен  и поступил  в последний, восьмой
класс Читинского коммерческого училища. Но учился я уже не в советской Чите.
Чехословацкое  восстание  в  Сибири  и на Урале  и наступление  из Манчжурии
поддержанных японской армией войск атамана Семенова привели  в августе  1918
года к захвату Читы белыми. Вступив в Читу, семеновцы сразу начали проводить
жесточайшие репрессии против революционных элементов.
     Виктор  остался  в Чите, вновь  занялся  репетиторством  и  включился в
подпольную работу против власти атамана Семенова. Меня же сразу по окончании
коммерческого училища, в апреле 1919 года, мобилизовали в белую армию.
     Я попал в  отдельную еврейскую роту, а затем, вместе с ней, в отдельный
егерский батальон.
     Откуда взялась в белой  армии еврейская  рота? Решение создать ее  было
принято   атаманом  Семеновым,   по-видимому,  из  двух  соображений:  чтобы
предохранить русских солдат от "растленного" влияния  евреев и чтобы, смешав
в  еврейской роте детей трудящихся с детьми буржуазии, затруднить трудящимся
евреям переход  на сторону  Красной  армии.  Командиром  роты  был  назначен
поручик (фамилию его я  забыл), зоологический антисемит.  Впрочем, не только
антисемит: нас, евреев, он называл китайцами, что было, по всей вероятности,
для него высшей степенью унижения.
     Прошло месяца  два со дня моего прибытия в роту. К  тому времени все мы
более или менее узнали друг друга. Это позволило найти единомышленников. Я и
Яков  Гриф  договорились  о  создании  в  роте  подпольной  группы  с  целью
подготовки восстания и перехода роты на  сторону красных партизан. Вовлекали
мы солдат в нелегальную группу крайне осторожно, медленно, заранее определив
тех, кого вербовать ни в коем случае  не следовало (их было немного, человек
десять, в основном -  дети очень богатых родителей). Всего в роте было около
150  солдат. Создали  тройки, каждый из  членов  которых,  в  свою  очередь,
создавал тройку, с которой только он имел дело. Чтобы утвердить нового члена
организации,  требовалось  получить по цепи согласие комитета. Вербовка  шла