Восточного Забайкалья. Когда я уже  возвращался в Читу  для сдачи материалов
Центральной  избирательной комиссии,  часть пути из  станицы Цаган-Олуево до
Борзи мне  пришлось  проделать в  санях.  Стояли  сильные  морозы,  в  степи
разразился  буран,  и я, ехавший в одной  легкой  японской шинели, приехал в
Читу с температурой выше 40, а когда брат вызвал врача, я был уже в бреду.
     Выздоровев после  тяжелого  воспаления  легких, я  около  двух  месяцев
работал  по назначению Военпура завполитпросветом Военно-политической школы,
а когда окреп, меня назначили инструктором Военпура.

4. На Хабаровском фронте
     В конце 1921 года главком  ДВР Блюхер специальным поездом направился на
фронт, для руководства наступлением войск НРА на Волочаевском направлении. С
ним ехал и его полевой штаб и выделенная по приказу Блюхера Военпуром группа
политработников. Составляли ее руководивший  группой  заместитель начальника
Военпура А.Т.Якимов и два инструктора - П.Подеревянский и я.
     В январе 1922 года поезд Блюхера прибыл на станцию  Ин. Здесь произошла
встреча главкома с командующим фронтом  Серышевым и членами  Военного совета
Постышевым и Мельниковым.  Пока  они совещались в салоне, наша инспекторская
группа  обследовала политуправление  фронта. Когда  же началась операция, мы
трое  по  приказу  Блюхера  переселились  в  деревянный  дом  полевого штаба
главкома и  заняли  места  у  телефонов,  связывавших  штаб  с  соединениями
наступающих войск.
     Перед  началом   операции   Блюхер   послал   к   генералу   Молчанову,
командовавшему белой  армией, парламентера, передавшего обращение Блюхера  к
войскам  противника  с  предложением  прекратить   сопротивление  и  сдаться
Народно-Революционной  армии.  Парламентером  пошел наш Паша  Подеревянский,
молодой, красивый, смелый человек, которого мы очень любили. Естественно, мы
очень беспокоились  за него, однако  белые, хотя  и отклонили  предложение о
капитуляции, но Пашу не тронули, и он благополучно возвратился в штаб.
     Сидели мы у телефонов в той самой  большой комнате, где работал Блюхер.
За  столом, на  котором  лежала карта  Волочаевского  района,  располагались
главком и другие  командиры. На стенах висели три телефона, и  каждый из нас
во время боевых действий был связан с одним из командиров  соединений. Через
нас Блюхер в любую минуту мог связаться с командирами,  а они - с главкомом.
Мы слово  в слово передавали распоряжения главкома  и сообщавшиеся  главкому
сведения, которые он тщательно отмечал на карте.
     Наступление наших  войск  началось 10  февраля 1922 года. Перед началом
операции  в частях  была  проведена большая  политическая  работа, в которую
включилась  и  наша  группа. Велась работа и в войсках противника.  Накануне
наступления наш  самолет  разбросал в  окопах и  по  тылам  белых  множество
листовок,  привезенных в поезде Блюхера. А в листовках, раздававшихся  нашим
бойцам,  мне запомнились  лозунги:  "Даешь Волочаевку!", "Привал  на  Имане,
отдых - во Владивостоке".
     Но отдых оставался пока  впереди. Волочаевку еще  нужно было взять. Бои
велись тяжелые.  Волочаевка располагалась на  будто выглаженной равнине, без
какой-либо возвышенности,  без единого деревца. Белые заранее оборудовали по
всему фронту  восемь  рядов проволочных заграждений, а за  ними -  окопы  со
встроенными артиллерийскими орудиями и гнездами для станковых пулеметов.
     Начался  бой.  В  лобовой атаке  наши  несли большие  по  тем масштабам
потери.  Противник   кинжальным  огнем  из   пулеметов   простреливал   наши