маскировка?
     Мое  настроение совсем  испортилось,  когда поезд пересек  границу и  в
вагоне появились  польские  жандармы,  а польские таможенники  тщательнейшим
образом стали проверять багаж.
     Я  пережил  довольно  неприятные минуты, пока жандарм рассматривал  мой
паспорт, но продолжал сидеть со скучающим видом.
     -- Прошу! -- сказал наконец жандарм, прищелкнув "каблуками.
     У Анны Обручевой никаких волнений  на этот счет не было: она  ехала под
своим настоящим именем.
     В Столбцах мы  сделали пересадку на Варшаву, откуда должны были ехать в
Вену. --
     В  венском экспрессе я  просмотрел  вечерние  газеты.  Кричащие крупные
заголовки сообщали об
     успехах   Франко.  Фотографии  изображали  кварталы   Мадрида,  занятые
фалангистами. Судя по фотографиям, в столице Испании уже развевались знамена
Каудильо, а население радостно встречало фашистских солдат и офицер,
     Мне и раньше  приходилось по долгу службы читать польские  газеты. Цену
их  "объективной"  информации  я хорошо  знал. Продажным  писакам ничего  не
стоило  сообщить  нынче крупнейшими  буквами то, что  будет ими  же  петитом
опровергнуто  завтра. Но  те небылицы об Испании, которыми  они  попотчевали
меня в тот раз, показались просто несносными.
     -- Подождем до Чехословакии, -- сказал я своей спутнице. -- Может быть,
в пражских газетах есть что-нибудь более толковое...
     Мои надежды  в  какой-то мере оправдались.  Чехи  писали  об  испанских
событиях довольно сдержанно, Здесь  даже прожженные  журналисты  не пытались
предрешать  падение  республики. Более того, из парижских газет я узнал, что
войска Франко уже остановлено под Мадридом...
     Покинув  Австрию  и  миновав  Швейцарию,  мы  оказались  во  Франции. С
нетерпением ждали встречи с Парижем, где творили Бальзак и Золя, где в землю
навеки впиталась кровь коммунаров!
     Увы! Я горько разочаровался!
     Передо  мной был  суетливый город, подавлявший  непрерывным  мельканием
автомобилей  и  оглушительной  рекламой,  обилием  иностранцев  и  монахинь.
Белоснежные чепцы и темные одеяния  божьих  невест исчезали с парижских улиц
только к вечеру, уступая место проституткам...
     В  Париже   мне  предстояло  приобрести   много  вещей,  которые  могли
понадобиться на  войне. В поездках по городу меня обычно сопровождал один из
наших добровольцев, танкист Павел.
     Однажды, выйдя  со  свертками из магазина,  мы. взяли такси.  За  рулем
машины  сидел полный, немного обрюзгший  человек в  помятом кепи.  Я  назвал
нужную  улицу  и  заговорил с  Павлом.  Шофер  сейчас  же  сбавил  скорость.
Обернулся. Расплылся в заискивающей улыбке:
     -- Вы из России?
     Чистая русская речь  и возраст шофера не оставляли сомнений: перед нами
был белоэмигрант. Я незаметно подтолкнул Павла.
     -- Да, мы русские.
     --  Как радостно  встретить соотечественников!  Бежали  от большевиков?
Давно?  В  наши  намерения  не  входило  представляться  первому  встречному
"русскому парижанину".
     -- Нет... Мы прибыли недавно.