Чер-р-рт!
     Последующее произошло так быстро, что Меценат не успел бы  сосчитать до
трех: елейный  человек сделал  неуловимое  движение  рукой,  и  в ней  вдруг
сверкнул, будто  бы схваченный  в воздухе, короткий  финский нож.  Он так  и
застыл на весу, потому что студент, сделав не менее неуловимое движение, уже
держал руку "игрока" с ножом немного повыше локтя.
     Студент стоял очень  спокойно, а  "игрок"  вдруг побледнел, и рука  его
задрожала мелкой дрожью...
     - Видишь, чудак... я ж предупреждал.
     - Как вы думаете, -  спросил студент, глядя на Мецената  открытым ясным
взглядом, - сломать ему руку или просто выкинуть его?
     -  Неужели можно сломать?  -  заинтересовался  Меценат, более, впрочем,
академически, как любитель спорта.
     - О, пустяки. Один резкий поворот наружу и... - Нож со звоном выпал  из
посиневшей руки "игрока".
     - Отпустите, - угрюмо сказал он, корчась от боли. - Я уйду.
     -  Иди, милый,  иди с  Богом.  Нечего  тебе  тут делать. Пойди  займись
чем-нибудь другим.
     Когда они остались одни, Меценат спросил:
     - Кто это такой?
     - О,  страшная скотина.  Тот  первый, с которым вы сидели давеча, очень
приличный малый. Обыкновенный вор. В крайнем случае, лишились бы бумажника -
и все, а  этот... и табаком  глаза  засыплет, и  ножичком  ткнет при удобном
случае, не задумываясь. А мы еще не знакомы: студент Новакович.
     Вернувшийся Гриша, узнав, в  чем дело,  в  полной мере подтвердил слова
Новаковича:
     - У нас его тоже не любят... Мы на "мокрое дело" никак не пойдем, а ему
это  -  все равно как "Отче наш" прочитать. Чуть что  - сейчас за "перо"(1),
нехороший человек, наши его  избегают...  Разрешите пощупать ваши мускулы? -
вежливо отнесся он к Новаковичу.
     (1) Перо - на воровском жаргоне - нож. - Примеч. авт.
     -  Сделайте одолжение. Вишь ты, они у меня какие. Это от сахару, да еще
моркови ел я много.
     Тут же он  самым простым  убежденным  голосом  рассказал новым знакомым
такую невероятную, неправдоподобную историю, что и Меценат, и Гриша до упаду
смеялись.
     С  этого дня  Новакович  сделался  неизменным  спутником,  а  иногда  и
телохранителем Мецената во всех авантюрах благодушного скучающего богача.
     Позднее  всех  прилетел  на  Меценатов  огонек  беззаботный  поэт  Паша
Круглянский,  прозванный  Мотыльком,  потому  что  первое  время, являясь  в
компанию даже в десять утра, он неизменно говорил извиняющимся тоном:
     - А я к вам на огонек зашел.
     Впервые обнаружил его Меценат у витрины большого книжного магазина.
     Мотылек  стоял, собирая свое  морщинистое  лицо в  чудовищные складки и
снова распуская их, и вполголоса ругался:
     - Ослы! Подлецы! Скоты несуразные. Черти.
     - Кто это "ослы"? - ввязался Меценат в его телеграфический монолог.
     -  Издатели,  - доверчиво  пояснил Мотылек.  - Что  они выпускают?  Что
печатают? Разве это стихи?
     - А вы, собственно, какие стихи предпочитаете?