В марте фашисты попытались разгромить союзный конвой PQ-12, шедший из Рейкьявика. О выходе немецких эсминцев и линкора "Тирпиц" стало известно англичанам. Они изменили курс конвоя. В условиях штормовой погоды и густых туманов неприятельским миноносцам не удалось обнаружить PQ-12.
     Однако 7 марта эсминцы встретили советский пароход "Ижора", который шел из Мурманска на запад п отстал от своего конвоя. Пароход был нагружен лесом. Три вражеских корабля 30 минут хладнокровно, прямой наводкой расстреливали безоружный транспорт. Наконец один из разбойников эсминцев прошел близко от парохода, взорвал у его борта глубинную бомбу и потопил беззащитное судно...
     К концу марта 1942 года в военных портах и на воздушных базах на северном берегу Норвегии противник собрал большую эскадру: линкор "Тирпиц", тяжелые крейсеры "Лютцов", "Шеер", "Хиппер" и больше десятка эскадренных миноносцев, сильную авиацию. Действовали корабли против союзных конвоев главным образом на подходах к острову Медвежий и Кольскому заливу.
     Конвой PQ-13 вышел из Исландии в составе 19 транспортов и военного эскорта. Вблизи острова Медвежий 28 марта бомбардировщики и торпедоносцы врага атаковали его и потопили четыре транспорта и военный тральщик. Подводные лодки потопили еще один транспорт. Английский крейсер и эсминец получили тяжелые повреждения. Противник потерял эсминец и подводную лодку.
     Только активными действиями союзных и советских военных кораблей удалось предотвратить уничтожение остальных транспортов.
     В апреле и мае транспорты в конвоях PQ-14 и PQ-15 прошли сравнительно благополучно. Но потери в кораблях охранения были значительны.
     В конвое PQ-15 шли наш ледокол "Красин" и канадский ледокольный пароход "Монткальм". "Красин" хорошо показал себя в боях с воздушным противником и сам повреждений не получил.
     В конвое PQ-14 из Англии в числе других шел пароход "Сретенск".
     12 апреля, когда "Сретенск" следовал во льдах в опасном районе острова Ян-Майен, на пароходе услышали свистки, обозначавшие сигналы бедствия, подаваемые транспортным судном. Несколько иностранных судов прошли мимо, соблюдая инструкцию военного времени. Капитан "Сретенска" А. А. Морозов повернул к судну, оказавшемуся советским пароходом "Сухона". Рискуя, Морозов взял на буксир аварийное судно, вывел из льдов на чистую воду и лег в дрейф, ожидая, пока на "Сухоне" не заделают пробоину. Потом отбуксировал его в ближайший порт Северной Исландии, находящийся на расстоянии 223 миль.
     Британское военное командование объявило благодарность "Сретенску" за спасение парохода с военным грузом. При этом было заявлено, что в подобных случаях надо снимать команду и топить судно, так как в районе Ян-Майена действуют подводные лодки и самолеты противника. Но советские моряки, подвергая себя опасности, всегда оказывали посильную помощь тем, кто попал в беду.
     Наступление светлого летнего времени ухудшило условия плавания, так как авиация противника получила больше возможностей для нападения.
     Конвой PQ-16 в составе 35 транспортов шел из Рейкьявика и, начиная с 25 мая, подвергался непрерывным ударам. 27 мая его атаковало 108 бомбардировщиков и торпедоносцев, потопивших четыре транспорта и судно ПВО. Среди кораблей охранения конвоя находился польский эсминец "Горланд". Он вел тяжелый бой с авиацией и подводными лодками противника. Польские моряки дрались превосходно.
     В составе каравана судов находился и наш теплоход "Старый большевик". Теплоход одновременно атаковали девять бомбардировщиков. Взрывной волной контузило капитана Ивана Ивановича Афанасьева. На полубаке возник пожар. В трюмах "Старого большевика" лежали взрывчатка и боеприпасы, на палубе - ящики со снарядами. Помполит Петровский бросился в огонь и стал выносить загоревшиеся ящики. Ему помогали матрос Аказенок, другие моряки.
     Дмитрий Николаевич Чухчин, выпускник Архангельского мореходного училища, военный помощник капитана, еще до боевого столкновения с противником научил моряков и мотористов стрелять из пушек и пулеметов.
     На теплоходе шла схватка с огнем. В это время подошел английский эсминец и предложил взять на борт команду, а поврежденное судно затопить. Капитан отказался:
     - Мы не собираемся хоронить свое судно.
     На эсминец были переданы только тяжелораненые.
     Конвой уходил вперед и вскоре остановивший машины горевший "Старый большевик" остался один в холодном море. Экипаж боролся за жизнь судна.
     С наступлением сумерек теплоход двинулся дальше. Через несколько часов израненный корабль выдержал еще один бой с немецким самолетом и вышел победителем.
     На следующий день он с поврежденным корпусом, без дымовой трубы догнал конвой и занял свое место. Транспортные суда и корабли эскорта приветствовали героический теплоход.
     28 июня 1942 года теплоход "Старый большевик" был награжден орденом Ленина. Капитану И. И. Афанасьеву, первому помощнику К. М. Петровскому и матросу Б. И. Аказенку присвоили звание Героя Советского Союза.


     Вечером 27 июня из Исландии отправился конвой PQ-17. Вслед за ним приблизительно через месяц должен был выйти PQ-18 и в его составе - мой пароход. Я стал считать дни, оставшиеся до отъезда в Архангельск и встречи со "Сталинградом".
     А пока - все еще в Москве. В один из жарких июльских дней встретил у своего дома Петра Петровича Ширшова. Не так давно он стал наркомом морского флота. Зашли ко мне.
     Разговор начался, как почти всегда в те годы, с военных дел. Да, под Москвой врага разгромили, но сейчас - новый прорыв...
     Враг в Севастополе, идут ожесточенные бои под Воронежем.
     Мы помолчали, тревога сжимала наши сердца.
     Да, враг топчет своими сапогами Родину. Наши воины стоят насмерть, дерутся до последнего. На заводах рабочие и инженеры, впроголодь и почти без сна, строят грозные танки и самолеты. Но мало еще самолетов, не хватает танков... Железный кулак фашистов пробивает наши заслоны. Продержаться еще немного, продержаться, пока наберут силу перемещенные на восток оборонные заводы...
     - Ты где сейчас, Константин Сергеевич? - нарушил молчание Ширшов.
     - У Папанина. Жду свое судно.
     - А помнишь наше плавание на "Красине"?
     Разве я мог забыть тот ледокол? В 1935 году мы ходили на нем в Чукотском море, прокладывали путь пароходам. Ходили к острову Врангеля, к острову Геральда.
     "Красину" удалось обойти остров Врангеля с севера и на меридиане острова Геральда дойти с научными работами до 73°30' - широта для тех мест очень высокая. За всю историю плаваний в Чукотском море остров Врангеля был полностью обогнут лишь второй раз.     Петр Петрович был гидробиологом экспедиции. Я - третьим помощником капитана.
     Однажды Ширшов по моей вине чуть не лишился своей лаборатории. Дело было так. Шли мы на остров Врангеля. Погода ясная, солнечная. Море чистое. Я стоял вахту, время подходило к одиннадцати дня. Неожиданно заметили маленькую льдинку по курсу, и, видимо из-за любопытства, мне захотелось ее расколоть. Я приказал рулевому править точно на льдину. Она казалась полурастаявшей. Но, как потом оказалось, виднелась только верхушка, разрыхленная под действием солнца, а под водой оставалась глыба весом не менее нашего ледокола. Я знал об этом коварстве льдов, но уж больно маленькой, хрупкой казалась льдинка.
     "Красин" с полного хода влез на подводную часть "льдинки", задрав нос. Удар был сильным, на судне посыпалось все, что плохо лежало. В носовых каютах отдыхавшие научные сотрудники вывалились из коек. На мостике появился капитан - Михаил Прокопьевич Белоусов. Оглядел совершенно чистое море, посмотрел на меня.
     - Это льдинка, Михаил Прокопьевич.
     - Долго искал?! - только и сказал он. И ушел к себе. Белоусов избегал крутых разговоров на мостике, для "отеческих" внушений вызывал провинившихся в каюту.
     Окончив вахту, я увидел в лаборатории грустного Ширшова над кучей стеклянных осколков от его колб и пробирок.
     - Виноват, Петр Петрович, простите.
     - Жаль, конечно, но...- махнул он рукой.- Посуда найдется запасная.
     С этого дня у меня завязалась дружба с Ширшовым.


     ...Первые вести о разгроме конвоя PQ-17 дошли до меня перед самым отъездом в Архангельск. Караван из 35 судов прикрывали две группы военных кораблей. Одна из них под флагом командующего флотом метрополии адмирала Тови состояла из авианосца, двух линкоров, двух крейсеров и семи эскадренных миноносцев.
     Вторая группа, под начальством адмирала Гамильтона, включала четыре крейсера и три эсминца. Непосредственное охранение несли девятнадцать различных кораблей капитана третьего ранга Брума.
     Казалось, беспокоиться было нечего. С таким флотом можно защищать транспорты от любого противника. Но свершилось невероятное.
     4 июля в самом опасном месте корабли Тови и Гамильтона получили приказ повернуть обратно, на запад. За ними последовали эсминцы Брума. Оставшиеся без охраны грузовые суда получили указание рассредоточиться и следовать самостоятельно в русские порты.