Через полтора десятка лет, сделавшись капитаном, снова прочел "Остров сокровищ" и задумал сам написать приключенческую повесть из морской жизни. Но тут началась война, я в прифронтовом Архангельске... Время самое неподходящее - это я хорошо понимал. Однако непреодолимое желание заставило меня взять в руки перо. Тут же стал набрасывать какие-то строчки... И позже несколько раз принимался писать, однако и опыта не было, и война требовала от меня не книг. По-настоящему занялся писательством только после войны.

Глава третья. Никольское устье, или Березовый бар

     Первый союзный караван в составе шести судов, прибывший в Архангельский порт 31 августа, был выгружен в Бакарице <Бакарица - грузовой район Архангельского порта на левом берегу Северной-Двины.> на причалах, связанных с железной дорогой и частично механизированных.
     Союзные транспорты доставили танки, орудия, машины, пушки, снаряды и самолеты в ящиках (разобранные). Архангельск - огромный порт, но порт лесной, не приспособленный для перевалки столь тяжеловесных грузов. Бревна, балансы, пиломатериалы всякого рода - вот что здесь грузили, обходясь стрелами, лебедками, автолесовозами.
     Для танков и ящиков с металлом нужны были мощные краны. Прибывал груз на крупных судах типа "либерти" и "эмпайер", и многие причалы требовали углубительных работ. И не только причалы, но и Березовый бар (мелководье) в устье Двины.
     С железной дорогой, кроме Бакарицы, соединялись еще шесть причалов левого берега. Но и они были пригодны только для малотоннажных судов. Остальные причалы порта - деревянные и без выхода на железнодорожный путь. Причалы правого берега обслуживали малые прибрежные линии (из города и в город).
     Надо было оснащать причалы, строить дополнительные железнодорожные ветки, склады - серьезно реконструировать порт.
     В конце сентября 1941 года заместитель Председателя Совнаркома Анастас Иванович Микоян предложил руководителям Архангельской области представить свои соображения по улучшению работы порта и подготовке его к зимним условиям. Для решения особо важных вопросов была создана комиссия, которую возглавил секретарь по водному транспорту Александр Сергеевич Буданов.
     Необходимость переоборудования причалов на левом берегу ни у кого не вызывала сомнений. Но на носу зима, а эти причалы, хоть и соединенные с железной дорогой и усовершенствованные, в зимнее время использоваться не могли, так как Двина покрывалась толстым крепким льдом.
     Наладить приемку и выгрузку пароходов зимой можно было только в аванпорте Экономия <Экономия - порт, находящийся в начале устья Северной Двины.> или на временных причалах в Северодвинске <Северодвинск - порт в западной части дельты реки.>. Это и было главным вопросом, который предстояло решить.
     Сначала мы, комиссия из пятнадцати человек, поехали в Северодвинск. Добирались на каком-то речном пароходике. Встретил нас и давал пояснения главный инженер строительных работ Цесарский - высокий, представительный.
     Что мы увидели? Два временных причала с достаточными глубинами, третий готовился. Еще никакой механизации. Городок был очень непривлекателен: деревянные бараки, узкие мостки через болото. В нескольких каменных домах располагались управление строительством, маленькая гостиница, столовая.
     Поблизости от этих мест на Никольском рукаве Двины когда-то стоял древний монастырь. К нему в 1553 году приплыл первый английский корабль под командой Ченслера, который заметил на беломорских берегах главы монастырского храма. Отсюда же шла зимняя дорога по льду в Холмогоры. Время почти разрушило здание монастыря.
     Руководители строительства, показывая нам план будущего города, говорили: здесь лягут улицы, здесь встанет трехэтажный универмаг, там будет клуб, ресторан... Война войной, но люди здесь, как и на всей советской земле, смотрели вперед. Мы отметили для себя: в случае необходимости в порту можно построить дополнительные причалы для приема транспортов.
     Вернулись в Архангельск поздно вечером. Напротив здания Северного пароходства стоял пароход "Воронеж". На его бортах буквы ГС-1 (госпитальное судно). Он был выкрашен в белый цвет с красными крестами на трубе, бортах и палубе. Хотя время позднее, у причала народ: пароход привез раненых. Мурманская дорога была перерезана врагом, и раненые бойцы из фронтовой полосы доставлялись сюда морем. Слышались стоны и всхлипывания. Раненых несли через толпу в санитарные машины.
     Несмотря на красные кресты, "Воронеж" не раз подвергался бомбардировке с воздуха...
     Через два дня наша комиссия выехала в Экономию.
     Аванпорт Экономия значительно ближе расположен к морю и был построен еще во время вдрвой мировой войны. Временная железнодорожная ветка соединяла его причалы с Северной железной дорогой. Но, как показала практика, при сильных ветрах северо-восточной четверти на баре образуются тяжелые торосистые льды. Северодвинск же, расположенный в каких-нибудь 20 милях на юго-запад от Экономии, доступен для навигации всю зиму благодаря устойчивому разводью. И еще одно немаловажное обстоятельство: в Северодвинск предполагалось в самом ближайшем времени проложить постоянную железнодорожную ветку, и тогда грузы без задержки пойдут из трюма парохода на фронт.
     Но это будущее, а к причалам Экономии уже сейчас можно ставить под разгрузку шесть-семь судов одновременно.
     Мнения разделились: кто за Экономию, кто за Северодвинск. Оба порта имели свои преимущества и свои недостатки. Рекомендации комиссии свелись к тому, чтобы подготовить к предстоящим зимним погрузкам-выгрузкам оба порта.
     В Экономии решили поставить три портальных крана, освободить склады и причалы от лесных грузов, построить по примеру прошлых лет железнодорожную ветку от аванпорта до переправы через Северную Двину и подготовить разборный железнодорожный путь по льду до станции Исакогорка.
     В Северодвинске - использовать три имеющихся причала. В перспективе намечалось строительство еще 4-5 причалов. Железная дорога от порта до Исакогорки должна быть закончена в конце года, а до тех пор ледоколы могут бункероваться с пароходов-угольщиков в любом удобном месте моря.
     Бюро Архангельского обкома партии обсудило предложения комиссии и внесло свои ценные дополнения. Можно сказать, что все самое важное для грузовых операций во время войны было предусмотрено.
     В первых числах октября по вызову А. И. Микояна мы вместе с А. С. Будановым вылетели в Москву.
     Самолет наш был покрыт желтыми пятнами камуфляжа. Летели низко, временами на бреющем полете. Неподалеку от Москвы нас атаковали "мессершмитты". К счастью, наши истребители их вовремя отогнали.
     Столица еще больше посуровела. По улицам двигались танки, автомобили с пехотой. Аэростатов воздушного заграждения стало еще больше, они придавали городу какой-то фантастический вид. Ополченцы, обмундированные в новую, только что выданную форму, молча шагали по Ленинградскому шоссе. У Белорусского вокзала мы увидели противотанковые надолбы.
     Ночью на улицах кромешная тьма. Изредка сверкнет синий огонек в руках патрульного, проверяющего документы. Машины двигались медленно, осторожно. У подъездов домов стояли дежурные с противогазами через плечо. Следили, чтобы даже слабенький огонек не мелькнул в окнах из-за штор затемнения...
     В Москве мы узнали, что 1 октября было подписано соглашение о расширении поставок в СССР разного рода военных материалов из США и Англии. Мы ясно представили, что доставка и прием этих грузов - задача сложная и потребует напряжения всех сил.
     Анастас Иванович встретил нас приветливо.
     - Почему вы считаете на зиму Северодвинск более подходящим, чем аванпорт Экономия? - спросил Микоян, рассматривая привезенную нами карту.- Меня интересуют ледовые условия, остальное понятно.
     - В зимнее время Березовый бар трудно проходим. Лед там наторашивает чуть не до дна,- отвечал Буданов.
     - Хорошо, но ведь Северодвинский рейд расположен очень близко. Разве там лед не торосит?
     - Там припай, Анастас Иванович.
     - Что это?
     - Лед примерзает к берегу. Он толстый и крепкий, поэтому его не ломает и не торосит.
     - Но почему так происходит? - допытывался Анастас Иванович.
     К сожалению, на этот вопрос мы тогда не могли ответить толком. Позже я узнал, что своим преимуществом Северодвинск обязан удачным очертаниям берега, образующим глубокий залив.
     - Ну, ладно... А почему здесь открытая вода?
     Микоян ткнул карандашом юго-западнее от Никодимского маяка. Отсюда до Летнего берега не было льдов.
     Анастас Иванович посмотрел на меня.
     Увы, я не мог тогда дать и на этот вопрос исчерпывающего ответа.
     А объяснение, как я узнал потом, простое: ветер образует разрывы между береговым припаем и дрейфующим льдом Центрального бассейна моря. Под Летним берегом действует и постоянное течение.
     На все остальные вопросы Анастаса Ивановича мы ответили без запинки.
     Итак, будем принимать союзные караваны в Северодвинске, если аванпорт Экономию закроют льды.
     Дальнейшие события показали правильность этого решения.
     После нашего съезда в Москве было принято соответствующее постановление, полностью утвердившее меры, предложенные архангельскими руководителями.
     Здесь уместно заметить, что после войны мне пришлось вплотную познакомиться с поморскими плаваниями через Белое море. И что же? Предки наших поморов зимой плавали под Летним берегом. Мне удалось установить, что зимой, идя на юг, мореходы стремились выйти к Никольскому устью, к монастырю. Идя Терским берегом, поворачивали на юг у реки Стрельны, где можно было переждать непогоду, запастись продовольствием. Следуя дальше курсом юго-восток, судно быстро выходило на разреженный лед, а потом и в прибрежное разводье.
     В прилив, во время сжатий, поморский коч или ладья дрейфовали на юг вместе со льдами, в отлив шли под парусами, пользуясь разводьями. Разгружались у причала древнего Никольского монастыря и по санной зимней дороге переправляли грузы в Холмогоры...