- Че-ево? - пропела оторопевшая Инга.
   - Дай сто рублей, - нагло повторил бомж, и  в  глубине  его  глазок-щелок
вспыхнули огоньки классовой непримиримости.
   - А почему не миллион? - поинтересовалась я из чистой любознательности.
   - Сто рублей, - твердо стоял на своем  бомж.  С  юмором  у  него,  видно,
как-то не очень было.
   - Щас, - пообещала Инга и села за руль своего "Мерседеса".
   Я устроилась рядом с ней, на  переднем  сиденье.  Бродяжка  постоял  пару
минут рядом с Ингиной тачкой, догадался, что  ему  ничего  не  обломится,  и
почапал к открытому уличному кафе напротив. Подвалил к крайнему столику,  за
которым два жлоба с подбритыми затылками неторопливо уплетали хот-доги.  Что
он им сказал, я, конечно, не слышала, но, судя по артикуляции,  обратился  с
той же просьбой, что и к Инге. Жлобы дожевали хот-доги, отерли  жирные  губы
салфетками, поднялись из-за стола и лениво врезали попрошайке по зубам. Хоть
они  и  не  особенно  старались,  отлетел  он  метра  на  три,  не   меньше,
распластался на тротуаре - и ни гугу. Мы  с  Ингой  невольно  переглянулись:
неужто убили? А бродяжка еще немного полежал, а потом прытко так  вскочил  и
дальше пошел как ни в чем не бывало. Не иначе еще к кому-нибудь  приставать.
А что, глядишь, и найдется добрая душа с лишним стольником.
   Да-а,  вот  у  кого  надо  учиться   стоическому   отношению   к   жизни.
Подзатыльников, само собой, навешали и денег не дали,  но  не  убили  же,  в
конце концов, хотя и могли. Так что  живи  и  радуйся  до  следующего  раза.
Можно, конечно, и не нарываться, но скучно. Кто-то  скажет  -  подумаешь,  а
если копать поглубже, то это целая философия и очень  благодатная  тема  для
осмысления. "Особенности  менталитета  российского  бомжа"  -  а,  как  вам?
Докторскую диссертацию запросто защитить можно, жаль,  что  недосуг.  Сейчас
нужно о другом думать, об этом Юрисе, будь он неладен. Не могу я, как  Инга,
делать вид, что ничего не случилось.  Ведь  с  ума  сойдешь,  каждую  минуту
ожидая, что вот-вот в твою дверь позвонят, ты  откроешь,  а  тебя  под  белы
рученьки да  на  нары...  На  душе  сразу  стало  паршивей  паршивого,  я  с
ненавистью посмотрела на Ингу и выдавила из себя через силу:
   - Хорошо, я сама пойду.
   - Что-что? - вылупилась на меня Инга.
   - Я пойду в это злачное местечко, попробую что-нибудь разузнать  о  твоем
Юрисе. - Конечно, по-хорошему мне следовало бы заставить заняться этим Ингу,
да боюсь, ее прежние дружки, которых она цепляла в  злополучном  "Пеликане",
устроят ей скандал, а привлекать к себе лишнее  внимание  нам  сейчас  не  с
руки.
   - А может, не надо? - засомневалась Инга. Вот уж кто страус, так  страус.
Голову в песок, а там, на поверхности, авось все как-нибудь само рассосется.
   - Надо. - Моя беспримерная непреклонность  давалась  мне  нелегко.  -  Ты
можешь делать вид, что ничего не случилось, а я не могу.  Мне,  если  хочешь
знать, твой Юрис в каждом углу мерещится, и не будет мне покоя,  пока  я  не
узнаю, кто его прикончил, а главное, куда он из лифта подевался.
   Инга склонила свою хорошенькую  головку  к  плечу  и  притихла,  а  потом
произнесла с задумчивым видом:
   - Возможно, ты и права.
   А мне ее тон что-то вдруг не понравился, ой как не понравился. Почудилось
мне, будто она самоустраняется. Мол, раз ты так решила, то и действуй, а  я,
так и быть, постою в сторонке на шухере, чтобы в случае чего  дать  деру.  А