нусом слабого света из-под потолка, и сложенный из  небольших  гранитных
валунов камин у задней стены. Потолочные балки холла оставлены  открыты-
ми, и на них тускло поблескивают стволы и приклады нескольких охотничьих
ружей. Над камином вдоль стены широкая лестница, ведущая на второй этаж.
Справа в полумраке угадываются очертания письменного  стола  и  еще  ка-
кой-то небольшой столешницы, служащей,  по-видимому,  для  приготовления
кофе и коктейлей.
   В глубине сцены раздается протяжный мерный скрип половиц, и по  лест-
нице начинает спускаться в холл Александра Николаевна.
   Старая седая женщина в длинном халате из темно-синего шелка, в глубо-
ких ниспадающих складках которого теряются разрозненные детали  вышитого
традиционного китайского пейзажа "Горы и воды". Прихрамывая, опираясь на
палку, она пересекает холл, веранду и выходит на галерею.
   Александра Николаевна  (трогает  рукой  брошенный  на  спинке  кресла
плед). Cовсем отсырел...
   Прислоняет палку к стене и неловкими  движениями  пытается  разложить
плед на перилах.
   Из сада на веранду поднимается Максим, светлокожий мулат.
   Одет в брезентовый комбинезон, перепачканный глиной и гипсом.
   Максим. Только не здесь, мама... Перила и так едва держатся.
   Забирает у нее плед. Осторожно трогает рукой темный от сырости  стол-
бик веранды.
   Александра Николаевна (тяжело опускается в кресло). Яблони  цветут...
В прошлом году вот так же цвели, цвели, а яблок не было.
   Максим (очень удивлен). Разве?.. А мне кажется, что были, и  довольно
много...
   Александра Николаевна. Да что ты говоришь?.. А, впрочем, может быть и
были, не помню...
   Пауза.
   Максим. Странное время весна... Смотришь на  эти  цветы,  на  молодую
траву, и поневоле начинает казаться, что и в  твоей  жизни  тоже  должно
случиться что-то светлое и радостное... А на деле выходит шиш... (Смеет-
ся. Александре Николаевне). Как ты себя чувствуешь?..
   Александра Николаевна (отмахивается). А... Принеси  мне  лучше  газе-
ты...
   Максим (перебрасывает плед через плечо). Если их еще не сперли.
   Уходит.
   Александра Николаевна (негромко, сама себе). Старая... Беспомощная...
Больная...
   Смешно.
   Небольшой балкончик над  галереей,  огороженный  резными  перильцами,
шершавыми от выгоревшей, полопавшейся на солнце краски.
   Появляется Андрей Николаевич. Крупные, грубоватые черты.
   Широкая грудь, сильные руки. Большой покатый лоб, лицо изрезано  глу-
бокими морщинами, седые усы прокурены до рыжины, серые от седины  волосы
падают почти до плеч. Одет в клетчатую рубашку  и  джинсы,  подпоясанные
широким ремнем.
   Слышит бормотание снизу, перегибается через перила.
   Андрей Николаевич. Доброе утро, Шурочка!.. Ты что-то сказала?
   Александра Николаевна (вздрагивает от неожиданности). Я?.. Я нет... Я