близится к ужину. Некоторое  время  я  послонялся  по  двору,  глядя,  как
распрягают лошадей, пока наконец не раздался звук  гонга:  двери  гостиной
открылись, и все гурьбой повалили в дом. Панель с надписью: "ИЩИ  И  НАЙДИ
МУТАНТА" торчала у меня перед глазами,  как  и  у  всех  входящих,  но  не
вызвала в моем сознании никаких ассоциаций - привычная  часть  обстановки,
не больше. Что меня в данный момент занимало  больше  всего  -  это  запах
вкусной еды.



                                    3

     С тех пор я стал время от времени наведываться к Софи - примерно  раз
или два в неделю. Школьные занятия у нас обычно бывали по утрам.  Впрочем,
занятия - слишком громко  сказано,  просто  какая-нибудь  пожилая  женщина
собирала несколько ребятишек  и  учила  их  писать,  читать,  а  тех,  кто
постарше, - простым арифметическим действиям. Так что  мне  несложно  было
ускользнуть в середине дня, встав из-за обеденного стола чуть раньше, пока
никто не нашел для меня какого-нибудь дела.
     Когда  лодыжка  Софи  зажила,  мы  с  ней  стали  часто  бродить   по
окрестностям.
     Однажды я привел ее на нашу сторону карьера, чтобы  показать  паровой
двигатель - другого такого не было на сотни миль вокруг, и мы все им очень
гордились. Корки, который  присматривал  за  ним,  по  обыкновению  где-то
шлялся, но двери сарая были открыты, и мы хорошо  слышали  ритмичный  звук
работающей машины. Однако только слушать  -  показалось  нам  мало,  и  мы
забрались внутрь. Поначалу было страшно  интересно  наблюдать  за  работой
"чудовища", но минут  через  десять  нам  стало  скучно  просто  стоять  и
глазеть. Зрелище было хотя и впечатляющее, но  довольно  однообразное.  Мы
вышли из сарая и забрались на самую верхушку поленницы.  Там  мы  уселись,
свесив ноги, и стали болтать, прислушиваясь к пыхтению машины.
     - Дядя Аксель говорит, что у Древних были машины во  сто  раз  лучше,
чем эта, - сказал я.
     - А мой папа говорит, что если бы четверть того, что рассказывают про
Древних, было правдой, они были бы не людьми, а волшебниками, -  возразила
Софи.
     - Что же, твой отец, - спросил я,  -  не  верит,  что  Древние  могли
летать по воздуху, как птицы?
     - Нет, - покачала она головой, - это  просто  глупо.  Ведь  если  они
могли летать, то и мы научились бы.
     - Но... но ведь мы теперь уже многое умеем, - попытался возразить я.
     - Только не летать, - она опять упрямо покачала головой,  -  это  все
сказки.
     Я уже хотел было рассказать ей про свои сны, в которых я видел  Город
и  блестящие  летающие  предметы  в  небе,  но   подумал,   что   сон   не
доказательство, и промолчал. Мы еще немножко посидели на поленнице,  потом
спустились вниз и пошли к ее дому.
     Джон Уэндер, ее отец, был дома. Звуки молотка  доносились  из  сарая,
где он что-то мастерил. Софи подбежала к нему и повисла у него на шее.
     - Привет, цыпленок! - ласково сказал он. Потом повернулся  ко  мне  и