тем он в подворотню бросился. А зачем тогда? Мы переглянулись  и,  резво
потрусили в том направлении и через минуту опасливо  заглядывали  в  эту
самую подворотню. Ничего  особенного.  Нормальная  подворотня  в  лучших
питерских традициях, мрачная, пахнущая туалетом. Дальше - двор-колодец с
еще одной подворотней, скорее всего двор  был  проходным.  В  подворотне
горела подслеповатая лампочка.
   - Сашка, - громко позвала Женька, и он немедленно откликнулся:
   - Здесь я. - И вскоре предстал нашим очам,  почему-то  пошатываясь  и
держась за голову. То, что Сашку мотало, меня не  удивило,  и  голова  у
него  вполне  могла  трещать,  потому  что  было  с  чего,  но  тут   он
приблизился, и мы дружно ахнули: из-под Сашкиной ладони  на  лоб  стекал
кровавый ручеек.
   - Ты башкой, что ли, треснулся? - пролепетала Женька, а Сашка сказал:
   - Анфиса, дай мобильник.
   Я торопливо протянула телефон, он набрал номер,  чертыхнулся,  потому
что про код  забыл,  как  недавно  Женька,  и,  исправляя  свою  ошибку,
торопливо заговорил:
   - Значит, так, девчонки, шагайте на вокзал, потому что  лучше  вам  в
это дело не лезть, пользы никакой, а неприятностей  может  быть  сколько
угодно.
   - Что? - пискнула я, но Сашка в этот момент заговорил по телефону:
   - Серега, это Лукьянов,  да  я,  я...  Слушай,  сегодня  ориентировка
пришла, этот, как его... из  тюрьмы  сбежал,  рожа  его  прямо  напротив
твоего места... ну... так  я  его  сейчас  в  трех  шагах  от  отделения
встретил... Не привиделось, точно он. По башке мне  дал,  гад.  И  вовсе
нет... да я серьезно. Что ты дурака валяешь, - заорал  Сашка,  а  мы  от
неожиданности подпрыгнули. - Посылай ребят, пусть район  перекроют.  Как
машин нет, была же машина... вот  черт...  -  Сашка  сунул  мне  в  руку
телефон и потрусил в сторону родного отделения, а мы продолжали  хлопать
глазами, потом кинулись за ним, но Сашка, обернувшись, махнул  свободной
рукой и рявкнул:
   - Уезжайте, вас здесь только не хватало...
   Мы замерли как по команде, а потом побежали в другую сторону,  и  тут
точно назло дождь полил как из ведра,  мы  добежали  до  конца  улицы  и
юркнули в очередную подворотню.
   - Ты чего-нибудь поняла? - спросила Женька.
   - Поняла. У меня машину угнали, - проблеяла я.
   - С машиной все ясно, тачка  твоя  накрылась,  а  вместе  с  ней  мои
шмотки.
   - И мои.
   - А я что, спорю? Этот тип в ветровке - опасный преступник, сбежал из
тюрьмы. Сашка его как-то умудрился узнать и теперь побежал ловить.
   - Лучше б он мою машину искал.
   - Да послушай ты, дурища, Сашка поступил исключительно благородно, не
стал нас во все это дерьмо впутывать.
   - Чего нас впутывать, я, кроме ветровки, ничего не видела, да и то не
разобрала: то ли  серая,  то  ли  синяя...  А  Сашка  твой  опохмеляться
побежал, - зло ответила я.
   - Тоже не грех. Но я сейчас  не  об  этом,  Сашка  смылся,  а  беглый
каторжник, который ему по башке съездил, где-то здесь бродит.