Вечером в батарее необычное оживление.
   Взводы были построены и стояли, шумно переговариваясь, все  поглядывали
на крайнюю койку, где лежали кипы чистого нательного белья. Помстаршина из
вольнонаемных,  Куманьков,  старик  с  крепкой  розовой  шеей,  озадаченно
суетился перед строем и, будто оценивая, с разных сторон озирал  худощавую
и длинную фигуру курсанта Луца, который, как  бы  примеряя,  держал  перед
собою пару новенького белья - держал с ядовитым недоумением на  горбоносом
цыганском лице, говоря при этом:
   - Нет, товарищ  помстаршина,  вы  только  подумайте:  если  на  паровоз
натянуть нижнюю рубашку, она вытерпит? Вас надули в ОВС. Эти белые трусики
со штрипками попали из детяслей...
   - Ну, ну! - уязвленно покрикивал помстаршина. - Детясли!  Ты,  это,  не
тряси! Знаем! Ишь моду взял - трясти! Ты словами не обижай.  Из  спецшколы
небось? Я, стало быть, тоже три года на  германской...  А  ну  давай  сюда
комплект! Па-ро-воз!
   - Прошу не оскорблять, - вежливо заметил Луц под хохот курсантов.
   -  Смир-рно-о!  Разговорчики!..  Безобразий  с   бельем   не   разрешу!
Ра-авнение напра-во!
   Взводы притихли: из канцелярии вышел  капитан  Мельниченко.  Он  был  в
шинели,  портупея  продернута  под  погон;  было  похоже:  приготовился  к
строевым занятиям.
   - Вольно! Помстаршина, что у вас? В чем дело, курсант Луц?
   - Не полезет, товарищ капитан, - невинно объяснил  Луц.  -  Отсюда  все
неприятности.
   - Верно, никак не полезет. Помстаршина, заменить!
   Куманьков почтительно наклонился к капитану, с явной обидой зашептал:
   - Невозможно, товарищ капитан. Рост, стало быть. Размер...
   - А в каптерке у себя смотрели? В НЗ?
   - В каптерке? - Куманьков кашлянул. - Да  ведь,  товарищ  капитан...  А
ежели еще внушительнее рост объявится? Эвон гвардейцы вымахали-то...  Есть
заменить! - добавил он с неудовольствием.
   - Две минуты вам на раздачу белья.
   - Слушаюсь.
   Как многие помстаршины и прочие армейские хозяйственники,  он,  видимо,
считал,  что  обмундирование  служит  не  для  того,  чтобы  его   носить,
изнашивать и менять, а для того, чтобы хлопотливо выписывать и получать на
складах, - кто мог понять весь адский труд помстаршины?
   Пока Куманьков возился с комплектами, капитан  размеренно  ходил  вдоль
строя, заложив руки за спину, молчал.
   Ровно через  две  минуты  батарея  с  шумом,  смехом,  стуча  сапогами,
повалила по лестнице вниз в просторный вестибюль, к выходу.
   Дежурный - из старых курсантов  -  встал  за  столиком,  снисходительно
провожая эту оживленную батарею со свертками под мышками, лениво сообщил:
   - Банька у нас что надо, друзья.
   - Военную тайну не разглашать! - грозно посоветовал Луц.  -  Устава  не
знаете?
   Батарея весело выходила на улицу.
   В вечернем воздухе мягко падал  снег,  над  плацем  двигалась  сплошная
пелена, закрывала город: уличные фонари светили желтыми  конусами.  Только