толстом  брюхе уютно располагались различные  корешки,  мед
диких  пчел  и  мясо не менее дикого зайца.  Так  что  даже
приятно   было  послушать  словесные  излияния   случайного
собеседника,  тем более, что спать еще не  хотелось,  а  на
работу  медведи  не ходят. Мысленно косолапый  представлял,
как   расскажет  жене,   отлучившейся  на  несколько   дней
навестить маму, о забавном госте, так любезно согласившемся
разделить с ним трапезу.
     Тем  временем, первый откушенный кусочек провалился  в
бездну  медвежьего пищевода. На душе было тихо и  спокойно,
но  терпкий  запах  крови  пробудил  в  бурой  душе  что-то
первобытное. Не обращая внимание на крики ужаса и мольбы  о
пощаде  начатого  бифштекса,  он  вновь  подошел  к   нему,
осторожно  взялся  за вторую ногу и отправил  в  рот  целую
ступню.
     Его зубы сомкнулись. Раздался ужасный треск ломающейся
кости,  густым алым ручьем хлынула кровь, медведь  исчез  и
уже  теряющий сознание путник проснулся. Ног не  было.  Все
оказалось только сном, и он по-прежнему находился в яйце. В
своем  старом добром домике, где так уютно лежать,  свернув
калачиком  маленькое  белое  тельце.  "Как  хорошо,  что  у
муравьев нет ни крови, ни костей, -- подумал он, -- а мне,  к
тому  же,  даже  нечего откусить! Жизнь  замечательна!  Вот
только  эти  кошмары..." Как ужасно было огромное  пожиравшее
его  существо.  Как огромен и ужасен был он сам,  непонятно
зачем   зашедший   в  самую  чащу  леса,  движимый   глупой
меланхолией.  Чего не хватало ему в том,  родном  дня  него
мире, откуда он, бросив все, отправился сам не зная куда?
     "Приснится  же  такое",  --  подумал  будущий  муравей,
переворачиваясь с одного белого бока на другой.  В  детстве
эмоции  быстро приходят и уходят, сменяя одна другую  и  не
задерживаясь  надолго  в  памяти. Так  и  ужас,  испытанный
rnk|jn  что, стал постепенно удаляться и совершенно  исчез,
уступив место усталости и неге, и он уснул крепким здоровым
сном подрастающего яйца.
     На  этот раз ему снился просторный светлый муравейник,
тысячи  милых  родственников, спешащих  куда-то  по  делам.
Снилось яркое солнце, чудесное синее небо и вкусная толстая
гусеница, пойманная с поличным за поеданием листьев рядом с
фермой  тли.  Снился  короткий,  но  справедливый  суд  над
преступницей, закончившийся приглашением на ужин в качестве
главного  блюда.  После  еды он танцевал  с  восхитительной
девушкой,  дочкой уважаемых муравьев, живущих по соседству.
Он  что-то шептал ей на ухо, она прелестно улыбалась, и ему
хотелось,  чтобы этот танец продолжался вечно.  Все  вокруг
дышало  любовью.  Казалось, что сердце рвется  из  груди  и
хочет,   чтобы  все  узнали,  как  он  любит  ее,  братьев,
сестричек, всех кружащихся в быстром танце сородичей, да  и
вообще  всех, даже противных рыжих муравьев, возможно  тоже
танцующих  в  этот  момент. Все было  музыкой  и  счастьем.