определят его в  рай  или  в  ад.  Он  просто  хотел,  чтобы  все,  наконец,
закончилось. Не будет  ни  горя,  ни  злости,  ни  отчаяния,  ни  забот,  ни
сожалений. Он хочет перестать, наконец,  существовать,  как  и  должно  было
случиться с самого начала.
   Однажды он попытался объяснить Майклсу свои чувства, но тот, как  всегда,
исчез, не попрощавшись. Джейк ненавидел эту его манеру. Майкле  появлялся  и
исчезал как настоящее привидение. Хотя, наверное, Джейк ведет себя точно так
же. Если это его десятое дело, значит, ему засчитали все девять  предыдущих.
Хорошо, хотя воспоминания о людях и делах стерлись из его памяти.
   А вот воспоминания о его настоящей, земной  жизни  никуда,  не  деваются.
Если, конечно, такие люди, как он, имеют право на воспоминания.
   Смешно, как много он теперь знает и как многого не знает. Он  знает,  что
его подстрелили в 1886-м во время вооруженного нападения на банк. Но  он  не
знает, почему черти сразу же не утащили его в ад и не поджарили  на  большой
сковороде. Майкле никогда не отвечал  на  его  вопросы.  Он  просто  посылал
Джейка на землю помогать людям. Таким, как эта  молодая  женщина,  например.
Джейк выпрямился и сдвинул шляпу на затылок.
   Ветер, прилетевший с высоких равнин Колорадо,  просто  издевался  над  ее
недавно причесанными  волосами.  Гвен  поморгала,  чтобы  песок  осыпался  с
ресниц, а потом стала рассеянно наблюдать за тем, как ветер носит  по  улице
какую-то смятую бумажку. Пыль покрывала ее лицо толстым  слоем,  парусиновые
туфли были грязными. Чудесную картинку она, наверное,  являет  собой.  Жаль,
никто не предупредил ее заранее, что она попадет  в  страну  ветра,  пыли  и
кузнечиков. И запахов. Будучи исключительно городским жителем, Гвен не сразу
определила их происхождение, но потом поняла, что живописный сельский пейзаж
включает в себя не только коров, но и их лепешки, повсюду лежащие на  земле.
Нет,  Гвен  не  была  глупой.  Просто  в  последнее  время  на  нее  столько
навалилось, что она никак не могла сообразить, как ей жить дальше.
   Она наклонила голову от ветра и пробормотала:
   - Безумие - имя твое, Гвен Эштон! Крисси хихикнула и крепче обняла ее  за
шею.
   Гвен посмотрела на племянницу с притворным негодованием:
   - Такая взрослая девочка должна идти своими ножками.  Тебе  скоро  четыре
годика, а я несу тебя на руках, как младенца.
   - Я устала, - сердито ответила Крисси.
   - Какая жалость. Я думала, мы съедим с тобой по порции мороженого. Но раз
ты так устала, что не можешь даже идти, то наверняка не сможешь и есть.
   Малышка тут же заерзала у нее на руках.
   - Я хочу идти сама, опусти меня. - Очутившись на  земле,  Крисси  подняла
голову и со счастливой улыбкой посмотрела на свою тетю. - Клубничное?
   Гвен нарочито содрогнулась.
   - Клубничное? Фу.
   - Добрый день, мэм.
   Вначале Гвен и не сообразила, что этот низкий, протяжный голос обращен  к
ней. Она никого не знала в городе Тринидад, штат  Колорадо,  кроме  Пруденс.
Гвен напомнила себе, что больше не живет в  Денвере.  Может,  здесь  принято
здороваться на улице с  незнакомыми  людьми?  Не  ответить  было  бы  грубо,
поэтому, растянув  губы  в  любезной  улыбке,  Гвен  обернулась  к  мужчине,
стоящему в тени навеса. Он был очень высоким, и ее глаза оказались на уровне
его могучей груди и широченных плеч.