Зиновый Юрьев.
   Черный Яша

   -----------------------------------------------------------------------
   Сборник "Операция на совести".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 2000
   -----------------------------------------------------------------------


1

   Не знаю, как вы, а я вовсе не  уверен,  что  астрономам  удалось  точно
измерить продолжительность суток.  Бывают  дни  коротенькие,  даже  куцые,
когда ничего мало-мальски интересного  просто  не  успевает  случиться,  а
иногда, правда редко, выпадают дни, просто удивительные по своей  емкости.
Если учет в  небесной  бухгалтерии  поставлен  прилично,  они  там  должны
считать такие дни за два, а то и за три.
   Именно такой удлиненный день и выпал нам восьмого восьмого  восемьдесят
восьмого года. И вовсе не потому, что подобное, сочетание цифр повторяется
раз в одиннадцать лет. Дело, как вы увидите, совсем не в этом.
   Впрочем, начнем по порядку. А  поскольку  порядок  у  нас  в  Институте
искусственного разума начинается с директора Ивана Никандровича Бутова (во
всяком случае, он так считает) и кончается им же (так считают  остальные),
то я приступлю к своему рассказу именно с него.
   Иван Никандрович, как он мне потом  рассказывал,  пытался  в  этот  миг
вспомнить одну фразочку, которую очень любил. Говаривал  ее  его  покойный
дед Никифор Христофорович, бывший,  между  прочим,  как  и  наш  директор,
членом-корреспондентом Академии наук.
   Поводом для воспоминаний была рюмка  коньяка,  которую  директор  выпил
незадолго до этого с  тремя  американскими  коллегами  из  Массачусетского
технологического института, Американцы восхищенно произносили "экселлент",
"террифик" и даже  "фантэстик",  и  было  неясно,  имеют  ли  они  в  виду
достижения институте, секретаршу директора Галочку,  которая  принесла  им
кофе, или сам коньяк.
   Иван Никандрович,  несмотря  на  скромность,  склонялся  к  мысли,  что
восторженные эпитеты относились к институту, я же уверен, что - к Галочке.
Посмотрим правде в глаза: институты, сравнимые с нашим, у них есть. Коньяк
- тоже. Галочка же уникальна. Я  настаиваю  на  этом,  хотя  понимаю,  что
теоретически могу быть необъяснимым, поскольку давно уже влюблен в нее.  И
к сожалению, без больших успехов...
   Итак, американцы ушли. Галочка быстро убрала рюмки, а Иван Никандрович,
ощущая приятную теплоту в пищеводе, вспоминал, что говорил об этой теплоте
в таких случаях дед. И вспомнил. А говорил дед так: словно Христос босиком
по душе пробежал. Что значит математик, до чего точное определение!
   И вообще, жизнь  была  прекрасна.  Прекрасно  было  яркое  августовское
солнышко, что радостно вливалось в его кабинет,  почтительно  умерив  свой
пыл в нежно-салатовых драпировках.  Прекрасен  был  сам  кабинет  с  двумя
полированными столами, поставленными в виде восемнадцатой буквы  алфавита.
О  эта  восемнадцатая  буква!  Буква,  так  долго  томившая   душу   Ивана
Никандровича далекой мечтой и ставшая наконец двумя  солидными  столами  в