Герберт Уэллс.
   Пища богов

   -----------------------------------------------------------------------
   Herbert Wells. The Food of the Gods (1904).
   OCR & spellcheck by HarryFan, 20 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЖДЕНИЕ ПИЩИ


        1. ОТКРЫТИЕ ПИЩИ

   В середине девятнадцатого века в нашем странном  мире  стало  невиданно
расти и множиться число людей  той  особой  категории,  по  большей  части
немолодых, которых называют учеными - и очень правильно называют, хоть  им
это совсем не нравится. Настолько не нравится, что со страниц "Природы"  -
органа, который с самого начала служит им вечным и неизменным  рупором,  -
слово это тщательно изгоняют как некую непристойность. Но госпожа  публика
и ее пресса другого мнения, она-то их именует только так, а  не  иначе,  и
если кто-либо из них привлечет к себе хоть капельку внимания, мы  величаем
его "выдающийся ученый", "маститый ученый", "прославленный ученый", а то и
еще пышнее.
   Безусловно, и мистер Бенсингтон и профессор Редвуд вполне заслужили все
эти титулы задолго до своего поразительного открытия, о котором  расскажет
эта книга. Мистер Бенсингтон был членом Королевского общества, а в прошлом
также и президентом Химического общества, профессор же Редвуд  читал  курс
физиологии на Бонд-стрит, в колледже Лондонского университета,  и  не  раз
подвергался яростным нападкам антививисекционистов. Оба с юных лет всецело
посвятили себя науке.
   Разумеется, как и все истинные ученые, с виду оба  они  были  ничем  не
примечательны. В осанке и манерах  любого  самого  скромного  актера  куда
больше достоинства,  чем  у  всех  членов  Королевского  общества,  вместе
взятых. Мистер Бенсингтон был невысок, сутуловат и чрезвычайно лыс,  носил
очки в золотой оправе и суконные башмаки,  разрезанные  во  многих  местах
из-за бесчисленных мозолей. Наружность профессора Редвуда также была самая
заурядная. Пока им не довелось открыть Пищу  богов  (на  этом  названии  я
вынужден настаивать), их жизнь протекала в достойных и  безвестных  ученых
занятиях, и рассказать о ней читателю решительно нечего.
   Мистер Бенсингтон завоевал рыцарские шпоры (если можно  сказать  так  о
джентльмене, обутом в суконные  башмаки  с  разрезами)  своими  блестящими
исследованиями по части наиболее ядовитых алкалоидов, а  профессор  Редвуд
обессмертил себя... право, не помню, чем именно. Знаю только,  что  чем-то
он себя обессмертил. А слава обычно чем дальше, тем громче. Кажется, славу
ему принес обширный  труд  о  мышечных  рефлексах,  оснащенный  множеством
таблиц, сфигмографических кривых (если я путаю,  пусть  меня  поправят)  и
новой превосходной терминологией.
   Широкая  публика  имела   об   этих   джентльменах   довольно   смутное
представление. Изредка  в  Королевском  обществе,  в  Обществе  содействия