нарушать ее  мирное течение.  Для горцев она представляла жизненный интерес,
так  как весь доход,  какой они могли получить со  своих земель,  сводился к
выручке от продажи скота, а толковый и опытный купец не только сам наживался
на своих торговых операциях, но и давал кое-чем попользоваться своим друзьям
и соседям.  Дела Роб Роя в течение ряда лет шли так успешно, что он завоевал
всеобщее доверие и пользовался известным почетом в стране, где жил.
     Положение его еще более укрепилось после смерти отца,  когда он получил
в наследство опеку над имуществом своего племянника,  Грегора Мак-Грегора из
Гленгайла, а вместе с нею, как его наставник, и то влияние, каким должен был
пользоваться в  клане и  его окружении представитель Дугалда Киара.  Влияние
было  тем  более  полным,  что  эта  ветвь рода  Мак-Грегоров,  по-видимому,
отказалась от  подчинения Мак-Грегору из Гленкарноха,  предку нынешнего сэра
Эвана Мак-Грегора, и утвердилась в известной самостоятельности.
     К  этому же  времени Роб Рой приобрел права -  через куплю,  заклад или
иным  путем  -  на  упомянутое  нами  поместье  Крейг-Ройстон.  В  эту  пору
преуспевания он пользовался необычайной благосклонностью своего ближайшего и
могущественного соседа Джеймса Монтроза,  первого герцога этого имени, и тот
не   раз   оказывал  ему   знаки  внимания.   Герцог  соизволил  передать  в
собственность его  племяннику и  ему самому поместья Гленгайл и  Инверснейд,
которыми они  пользовались раньше  только на  правах льготной аренды.  Кроме
того,  в  интересах всего края  и  ради процветания собственных своих земель
герцог поддерживал нашего авантюриста крупными денежными займами,  дававшими
ему возможность продолжать торговлю скотом.
     К несчастью,  этот вид торговли был тогда,  как и в наши дни, подвержен
резким колебаниям,  и  Роб Рой вследствие внезапного падения цен на  скот и,
как добавляет дружественное предание,  из-за вероломства компаньона, некоего
Мак-Доналда,  которому он  неосмотрительно доверил значительную сумму денег,
оказался несостоятельным должником. Компаньон скрылся не с пустыми, конечно,
руками -  во всяком случае, в указе о его аресте говорилось, что он имел при
себе  до  тысячи  фунтов  стерлингов,   полученных  от  некоторых  дворян  и
владетельных особ на закупку для них скота в  Горной Стране.  Объявление это
появилось в  июне 1712 года и  не раз повторялось.  Оно устанавливает время,
когда Роб Рой сменил торговые сделки на операции совсем иного рода.
     По-видимому, в эту пору он впервые перебрался из своего обычного жилища
в Инверснейде за десять -  двенадцать шотландских миль (английских,  считай,
вдвое) дальше в  горы и  стал вести тот беззаконный образ жизни,  которому и
следовал с  тех  пор.  Герцог Монтроз,  почтя себя обманутым и  оскорбленным
поведением Мак-Грегора,  прибегнул к  законным способам взыскания одолженных
ему  денег.  Земельные владения Роб Роя были отняты у  него обычным судебным
порядком, а его стада и домашнее имущество проданы с молотка.
     Говорят, что это вмешательство закона, как его именуют в Шотландии, а в
Англии более грубо называют арестом имущества,  было применено в этом случае
с необычайной суровостью и судебные исполнители,  и обычно-то люди далеко не
мягкие,  так  надругались над  женой Мак-Грегора,  что это и  более кроткому
человеку внушило бы мысль о беспощадной мести. Елена Мак-Грегор была женщина
гордого и неукротимого нрава, и очень возможно, что она вмешалась в действия
должностных лиц,  вследствие  чего  и  подверглась грубому  обращению,  хотя
гуманности ради  хочется  надеяться,  что  народное  предание  передает  эту
историю  в  преувеличенной версии.  Достоверно  одно:  женщине  было  тяжело
изгнание с  берегов Лох-Ломонда,  и  она  излила свои  чувства в  прекрасной