Она ведет себя, как девчонка двенадцати или тринадцати лет, выдумывает вся-
кое и мнит о себе бог знает что.
      -- До свидания!
      -- До свидания!
      -- Кстати, что вы будете есть?
      -- За меня не беспокойтесь. Я не позволю себе умереть с голоду.
      В этом он убежден. Он  представляет  себе: едва он уйдет, как  Фелиси
сразу же усядется за кухонный стол и станет медленно есть что придется, чи-
тая при этом одну из тех книжонок, которые она покупает у мадам Шошуа.
      Мегрэ взбешен. Его околпачивают  на глазах у всех, да еще кто  -- эта
язва Фелиси.
      Наступает четверг. Приехали родственники Жюля Лапи:  брат, Эрнест Ла-
пи, плотник из Фекана, человек сурового вида, со стриженными бобриком воло-
сами и  лицом, обезображенным оспой, его  толстая усатая жена,  двое детей,
которых она подталкивает перед собой, как гусят. Его племянник, молодой че-
ловек девятнадцати лет, Жак Петийон, приехавший из Парижа:  у него нездоро-
вый,, лихорадочный вид, и весь клан Лапи недоверчиво на него поглядывает.
      В Жанневиле нет  кладбища.  Кортеж направился в Оржеваль, администра-
тивный центр, к которому относится новый поселок. Черная креповая вуаль Фе-
лиси вызывает большую сенсацию. Где она ее откопала? Только потом Мегрэ уз-
нает: одолжила у Мелани Шошуа.
      Фелиси не ждет, пока ей укажут  место. Она становится в первом ряду и
шествует впереди семьи, прямая, настоящая скорбящая статуя, все время прик-
ладывая к глазам носовой платок с черной каймой,  надушенный дешевым одеко-
лоном, который тоже, вероятно, приобрела в лавочке Мелани.
      Бригадир  Люка,  проведший ночь в Жанневиле, сопровождает Мегрэ.  Оба
они следуют за кортежем  по пыльной дороге, а в ясном небе  распевают жаво-
ронки.
      -- Она  что-то знает,  это точно. Какой бы хитрой  себя ни считала, в
конце концов она расколется.
      Люка утвердительно кивает. Во время заупокойной мессы двери маленькой
церкви остаются открытыми, и в  ней  больше пахнет весной, чем ладаном.  До
вырытой могилы идти недалеко.
      После похорон семья  должна вернуться в дом покойного, чтобы заняться
завещанием.
      -- С чего это мой брат стал бы оставлять завещание? -- удивляется Эр-
нест Лапи. -- В нашей семье это не принято.
      -- Фелиси уверяет...
      -- Фелиси... Фелиси... Опять Фелиси...
      Люди невольно пожимают плечами.
      Но разве она не проталкивается вперед и первой не бросает лопату зем-
ли на гроб? А потом, вся в слезах, отходит поспешно и кажется, вот-вот дол-
жна упасть...
      -- Не упускай ее из виду, Люка!
      Она шагает, шагает, быстро сворачивает в  какие-то переулки Оржеваля,
и вот наконец Люка, следующий за ней на  расстоянии каких-нибудь пятидесяти
метров, попадает на пустынную улицу и видит, как вдали исчезает  за поворо-
том грузовичок. Он опоздал...
      Люка толкает дверь харчевни:
      -- Скажите,  пожалуйста...  Грузовичок,  который только отъехал... Вы