Шарль Луи Монтескье
   О ДУХЕ ЗАКОНОВ

   ПРЕДИСЛОВИЕ
   Если бы среди бесконечного разнообразия предметов, о которых говорится  в
этой книге, и оказалось что-нибудь такое, что против  моего  ожидания  может
кого-либо обидеть, то не найдется в ней по крайней мере  ничего,  сказанного
со злым умыслом. Мой ум не имее
   т от природы склонности к порицанию. Платон27 благодарил небо за то,  что
родился во времена Сократа28, я же благословляю небо за то, что  оно  судило
мне родиться при правительстве, под властью которого я живу, и повелело  мне
повиноваться тем, к которым вн
   ушило любовь.
   Я прошу одной милости, хотя и. боюсь, что мне в ней откажут: не судить по
минутному чтению о двадцатилетнем труде;
   одобрять или осуждать всю мою книгу целиком, а  не  отдельные  ее  фразы.
Когда хотят узнать цели и намерения автора, то где же всего ближе искать  их
как не в целях и намерениях его произведения.
   Я начал с изучения людей и нашел, что  все  бесконечное  разнообразие  их
законов и нравов не вызвано единственно произволом их фантазии.
   Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы  сами  собою
подчиняются им, что история каждого народа вытекает из них как  следствие  и
всякий частный закон связан с другим законом или зависит от  другого,  более
общего закона.
   Обратившись к древности, я  постарался  усвоить  дух  ее,  чтобы  случаи,
существенно различные, не принимать за сходные  и  не  просмотреть  различий
между теми, которые кажутся сходными.
   Принципы свои я вывел не из  своих  предрассудков,  а  из  самой  природы
вещей.

   Немало истин окажутся здесь очевидными лишь после того,  как  обнаружится
цепь, связующая их с другими  истинами.  Чем  больше  будут  размышлять  над
подробностями, тем более будут убеждаться в верности общих начал. Самые  эти
подробности приведены мною не все,
   ибо кто может сказать все и не показаться при этом смертельно скучным?
   Здесь не найдут тех крайностей, которые как будто составляют  характерную
особенность  современных  сочинений.  При  известной  широте   взгляда   все
крайности исчезают; проявляются же они обыкновенно лишь вследствие того, что
ум писателя, сосредоточившись всецел
   о на одной стороне предмета, оставляет без внимания все прочие.
   Я пишу не с целью порицать установления  какой  бы  то  ни  было  страны.
Каждый народ найдет в моей книге объяснение существующих у него порядков,  и
она, естественно, приведет к заключению, что предлагать в  них  какие-нибудь
изменения этих порядков имеют право только  те  лица,  которые  получили  от
рождения счастливый дар  проникать  одним  взглядом  гения  всю  организацию
государства.
   Нельзя относиться безразлично к делу  просвещения  народа.  Предрассудки,
присущие органам управления, были первоначально  предрассудками  народа.  Во
времена невежества люди не ведают сомнений,  даже  когда  творят  величайшее
зло, а з эпоху просвещения они трепе