- Я знаю, что вы все завидуете мне.  У твоего брата,  Морица, - обувная
фабрика, у другого брата - контора, а  сестра Дора замужем за богачом. Но ни
у кого из них нет мозгов. Вот им и завидно.
     Зельда молчала, нервно  покусывая губы.  Много  лет уже  слышит  она от
Менделя те же слова,  то же  хвастовство своим умом,  а в результате ей  все
больше и больше приходится работать дома, а детям - на фабрике.
     У Менделя Маранца, наверное даже, есть мозги. Иначе, как бы он мог жить
не работая?
     Он всегда разбивает ее своим красноречием и  всегда  заминает  дело.  И
каждый раз ему удается  заразить ее своими  мечтами,  и она  опять терпеливо
работает,  а он  продолжает  мечтать.  Так  было  тогда, когда  у  них  была
кондитерская  лавочка;  так же было  в ту  пору, когда они  держали зеленную
палатку, которую сменила тележка, так оно и теперь, когда у них ничего нет.
     По  профессии  - механик,  по своим наклонностям -  изобретатель  и  по
природе -  мечтатель, Мендель презирал всякую постоянную работу. За короткое
время  он перебрал десятки мест: от страхового агента до ночного  сторожа, и
придумал  по крайней  мере, сотню  разных  изобретений,  которые должны были
облагодетельствовать человечество.  Но  ни  одно  из  них пока  не  получило
надлежащего  признания,  и  меньше всего,  конечно,  со  стороны  Зельды.  И
все-таки он не хотел браться за работу, а продолжал изобретать.
     Он и в  самом деле верил  в свои силы. В  этом и  заключалась  вся  эта
трагедия. Все гении непоколебимо убеждены  в  своем величии. Равно как и все
маньяки. И Зельда никак  не  могла решить,  к какому разряду  принадлежал ее
Мендель. Но  она  была уверена,  что их  семье грозит  крах.  Мендель  может
смотреть  на это легко,  но  ей виднее.  Она  видела  не раз, как разорялись
соседи и как рассыпались их семьи. Она знала многих мужчин, которые, подобно
Менделю, начинали с безвредных мечтаний и  напрасных надежд,  а кончали тем,
что становились игроками, пьяницами и даже хуже того.
     - Ты помнишь,  что было с резником?  Каждый день у него был новый план,
как сделаться миллионером, а жена нажила себе чахотку,  работая  на фабрике.
Она  умерла,  детей  забрали в  сиротский  приют,  а  он  все  еще  мечтал о
миллионах. Он  снял палатку на рынке, начал торговать кофе и потерял  все до
последнего  цента.   Тогда  он   начал  выдавать  всем   чеки   с   надписью
„Рокфеллер",  и  его  поместили  в  „Белльвью".  А  Дитенфас,  а
Карниоль? Разве они не были похожи на тебя, как две  капли воды? Одному жена
с горя выжгла глаза, а другой умничал, умничал - и теперь в тюрьме... Лучшее
умничанье - это работа. Знай - работай  и  добьется чего  тебе нужно. А если
будешь выдумывать!..
     Зельда хорошо знала, что  в таких случаях бывает.  Лучше бы ей не знать
совсем.
     - Ты б лучше придумал что-нибудь такое, что заставило бы тебя работать,
- посоветовала она.  - Другой с твоим умом уже составил бы себе состояние, а
ты хотя бы добывал себе на хлеб.
     -  Ум для  мысли. Деньги  могут  зарабатывать и дураки. Потому-то  твои
родственники и богачи.
     - Опять ты за свое,  - устало сказала она, чувствуя, что он опять хочет
обойти ее. - Какая  тебе  польза  от  твоих шуток?  Ты шутишь  и  голодаешь.
Счастье  еще,  что Сарра работает.  Если б не она, нас бы давно выбросили на
улицу.
     В это время вошла Сарра. Она была очень бледна и казалась убитой горем.