Джон Фаулз.
     Башня из черного дерева


     Перевод с английского К. Чугунова

                     ...Et par forez longues et lees
                     Par leus estranges et sauvages
                     Et passa mainz felons passages
                     Et maint peril et maint destroit
                     Tant qu'il vint au santier tot droit...
                            Chr'etien de Troyes,"Yvain"[1]

     Дэвид приехал в Котминэ в среду во  второй  половине  дня,
через  сутки  после  того,  как  причалил в Шербуре и, нигде не
задерживаясь,  повел  машину  в  Авранш,  где  заночевал.   Это
позволило  ему  оставшуюся  часть  пути проехать при свете дня,
полюбоваться чарующей,  как  сновидение,  картиной  шпилевидных
скал  вдоль  отдаленных  берегов  Мон-сен-Мишель,  побродить по
улицам Сен-Мало и Динана; потом он свернул на юг и выбрался  на
шоссе,   прорезавшее   живописную  сельскую  местность.  Стояла
чудесная сентябрьская погода. Его сразу пленили мирные  пейзажи
с  ухоженными  фруктовыми  садами  и  полями  --  задумчивыми и
уставшими от бремени урожая. Дважды он останавливался и наносил
на бумагу особенно приятные сочетания  красок  --  параллельные
полосы  акварели  разных  тонов  и  оттенков,  -- помечая своим
четким почерком масштаб. Хотя в этих его пометках и содержались
некоторые указания на внешнее сходство с натурой (одна  цветная
полоска  -- поле, другая -- освещенная солнцем стена, третья --
отдаленный холм), он ничего не рисовал. Лишь  записывал  число,
месяц, время дня и погоду, потом ехал дальше.
     Он  испытывал  легкие  угрызения  совести от того, что так
приятно проводит время один, без Бет, после бурного  объяснения
накануне  отъезда;  однако прелестная погода, новые впечатления
и,  конечно,  беспокойная  и  вместе  радостная  мысль  о  цели
путешествия,   к  которой  он  приближался,  --  все  создавало
приятную иллюзию  холостяцкой  свободы.  Последние  мили  пути,
пролегавшие  по  Пемпонскому  лесу  -- одному из нетронутых еще
обширных  массивов  Бретани,  были  поистине  чарующи:  прямые,
зеленые  и  тенистые  дороги  с редкими солнечными просветами в
узких просеках, рассекавших бесконечные заросли  деревьев.  Его
представление  о  крае,  где старик прожил последние годы и где
обрел наибольшую славу,  сразу  приняло  конкретные  очертания.
Сколько ни читай, каково бы ни было воображение, ничто не может
заменить  то,  что  видишь  глазами. Еще не добравшись до цели,
Дэвид уже знал, что ехал сюда не напрасно.
     Скоро он свернул на совсем  узенькую  и  пустынную  лесную
дорогу  --  voie  communale[2]  и,  проехав  около мили, увидел
искомую надпись: Manoir de Coetminais. Chemin  prive[3].  Далее
путь  преграждали  белые  ворота,  которые  ему пришлось самому