Ласло ДАРВАШИ
   Рассказы

   Перевод с венгерского Ю.Гусева

   От переводчика

   До недавнего  времени Ласло Дарваши (род. в 1962 г.) был известен чи-
тателям как поэт, автор двух стихотворных сборников,  с интересом встре-
ченных критиками и публикой. Но,  очевидно, по-настоящему он нашел себя,
обратившись к  "презренной"  прозе. В которой и утвердился не просто как
талантливый художник: его рассказы произвели впечатление нового, свежего
слова в литературе, некоторой вехи,  которая, кто знает, со временем мо-
жет стать поворотной.
   Новизна прозы Ласло Дарваши в том, что она, возможно, знаменует в ли-
тературе закат эпохи "текстов", эпохи, в Венгрии связанной с именами Пе-
тера Эстерхази, Петера Надаша и некоторых других. Или, если угодно,  за-
кат эпохи постмодернизма, когда кризис системы ценностей, привычной  для
данного уклада жизни, породил скептическое, ироническое отношение к  ки-
там, на которых стоит литература, и в том числе к  такой  "краеугольной"
вещи, как сюжет, story.
   Но значительность, незаурядность Дарваши в наибольшей степени,  может
быть, проявляется в том, что он не отвергает того, от чего отказывается.
По чьей-то удачной формуле, в литературе он "отрицая, сохраняет". Сохра-
няет то, что способно служить главной цели писателя: изображать и  выра-
жать себя, а через себя - свое время, все, что в нем интересно и  поучи-
тельно, как в положительном, так и в отрицательном смысле  этого  слова.
То есть, уходя от постмодернизма, он берет из  него  такие  особенности,
как увлеченная игра со смысловыми и формальными  моментами,  обостренное
внимание к слову, к приему, вообще - к тексту. Будучи вполне  "модерным"
писателем, он не отбрасывает классику; в частности, эрудированный  чита-
тель легко заметит у него отпечаток влияния Арона Тамаши с его любовью к
изображению естественного, близкого к природе человека. Дарваши каким-то
непостижимым образом создает цельность из таких, казалось бы, взаимоиск-
лючающих вещей, как натурализм  подробностей  и  романтическая  загадоч-
ность, недосказанность общей картины. Вероятно, поэтому его рассказы,  в
которых, как и в произведениях большинства  современных  постсоциалисти-
ческих писателей, отражается жутковатый  абсурд  "реального  социализма"
(Дарваши к тому же вырос и начал писать в Румынии,  и  этот  абсурд  ему
знаком досконально), при всем том несут на себе отсвет какой-то ласковой
и лукавой, почти праздничной улыбки. Которую можно  воспринимать  и  как
проявление спонтанной радости обретения свободы.
   Так что Ласло Дарваши и в этом  верен  себе:  став  прозаиком,  он  в
чем-то существенном все же остался поэтом.

   В горах

   Умер мой отец. Тело его к утру стало легким, послушным, только во взгляде
застыло еле заметное удивление - глаза остались открытыми, я подумал, что
это, наверно, не зря, и не стал их закрывать. Какое-то время я смотрел на